Железо побеждает бронзу

Германцы посещают кельтское поселение, чтобы приобрести железные инструменты и железное оружие. - Необычный способ получения стали у кельтов. - Захоронение урны с прахом умершего кузнеца под наковальней в кузнице. - О качестве железных дротиков, изготовлявшихся в римских оружейных мастерских в Англии. - Викинги считают косы и лемехи со стальными лезвиями предметом торговли наряду с судовыми гвоздями и мечами со стальными лезвиями. - Из Англии и Исландии викинги добрались до Гренландии и Северной Америки, при этом искусство получения и обработки железа не было утрачено.

Стояла поздняя осень. Низкие облака и туман скрывали солнце, утренний рассвет с трудом оттеснял темноту. Было сыро. Земля размокла, на оголенных деревьях и кустарниках серебрились капли воды. Небольшая группа людей медленно продвигалась вперед: под ногами было скользко. Много сил уходило на обход заболоченных мест и непроходимых зарослей. Начавшийся дождь со снегом еще более замедлил движение отряда.

По знаку предводителя люди остановились и прислушались. Они знали, что необходима особая осторожность - ведь здесь жил уже другой народ. Его богами были не Вотан, Доннар и Циу, не почитали они и богиню плодородия Фрею. В священных дубовых рощах их жрецы - друиды - получали вещие указания других богов. В жертву им, приносили белых быков, а трем богам - Езусу, Тойтатусу и Татанису - людей. Жертву Татанису сжигали, жертву Тойтатусу удушали, засунув ее головой вниз в жертвенный горшок, а жертвы Езусу вешали на деревьях, преимущественно на дубах. Богов было очень много. У каждого вида деревьев и животных был свой бог. Обожествляли и некоторых животных. Больше всего почитали кабана. Не все боги были одинаково могущественны, но все они имели свое предназначение. Простому человеку не под силу было разобраться в сложном переплетении влияния божеств. Это было доступно только друидам. Жрецы толковали волю богов и передавали людям их повеления. Такое посредничество привело к тому, что постепенно друиды стала властителями племени, их влияние на общественную и хозяйственную деятельность было практически неограниченным.

Небольшой отряд, оказавшийся за пределами своей территории, принадлежал племени гермундуров. С кельтским народом гермундуры жили мирно. На протяжении многих поколений между германцами и кельтами происходил обмен товарами. Некоторыми ремеслами кельты владели лучше, чем германцы. В обработке земли они достигли больших успехов, так как уже давно применяли железные плуги и другой инвентарь.

Помимо инвентаря для обработки земли, кельтские кузнецы изготавливали железное оружие. Они владели искусством соединения мягкого железа с твердой сталью, знали толк в закалке и отпуске стали, мастерски украшали мечи, щиты и шлемы методами травления, чеканки и насечки. Неудивительно поэтому, что изделия кельтских кузнецов высоко ценились не только германцами, но и римлянами.

Маленький отряд германцев отправился в путь, чтобы приобрести оружие. По заданию старейшины рода они должны были посетить кельтское поселение и договориться об обмене товарами. Поскольку миссия отряда была мирной, люди были вооружены лишь копьями с широкими железными наконечниками - любимым оружием германцев - и короткими односторонними железными мечами. Безоружными в то время передвигаться было нельзя, тем более на большие расстояния: множество опасностей, в том числе вооруженные нападения, подстерегали людей. А кроме того, оружие было символом свободного человека.

Тем временем тропа все круче и круче поднималась вверх и люди все чаще скользили и падали. Поселение было уже близко, и германцам казалось странным, что они не встречают дозора. Поглощенные преодолением очередного крутого участка пути они не заметили, как оказались в кольце хорошо вооруженных воинов. Это были кельты.

Кельты

Германцы опустили острия своих копий к земле и подняли свободные руки ладонями вперед. Их предводитель, молодой человек с широкой повязкой на голове, выступил вперед и обратился к предводителю отряда кельтов,

Тот дал знак, и кельты сомкнули круг. Ситуация казалась более угрожающей, чем была таковой в действительности. Осложнений между гермундурами и кельтами в этом районе давно уже не было. Места расселения германцев отделялись от территории кельтов широким поясом непроходимого первобытного леса. Племена имели разные заботы и разных врагов: для кельтов это были римляне, для гермундуров - хатты (другое германское племя).

Кельты приказали германцам следовать за ними. Крутая тропа вскоре привела к укрепленному входу, своего рода воротам, к которым слева и справа примыкали защитные стены. Это был внешний кольцевой вал, окружавший большое кельтское поселение на вершине горы. Четыре раза по сто шагов насчитал Ирмин, молодой предводитель германцев, прежде чем они достигли следующего укрепленного прохода - ворот через средний кольцевой вал. И вот они стоят перед последним укрепленным входом. Мощные деревянные столбы, глубоко врытые в землю, поддерживают башенные ворота. За ними широкая улица, огражденная высокими стенами, позади которых земляная насыпь. Непрошенным гостям трудно проникнуть сюда. Ирмин видел над стенами боевые шлемы кельтских воинов. Им было бы просто поразить врагов метательным оружием. Стены высотой не менее чем в два человеческих роста были выложены из каменных блоков и валунов.

Германцы прошли через ворота и оказались в селении. Наклонная земляная насыпь у каменной стены, о которой мы уже говорили, позволяла легко взбегать на нее жителям для оказания помощи воинам в случае нападения врагов. Дорога от ворот была вымощена камнями и бревнами и вела к домам, выстроившимся в длинный ряд. Между домами сновали люди. Мужчины, казалось, не замечали чужих, но женщины и дети не скрывали своего любопытства. Впрочем, любопытство охватило и германцев. То, что они увидели, привело их в изумление, но они ничем не выдали себя, будучи истинными мужчинами.

Низкие деревянные дома фасадом были обращены к улице и у большинства из них отсутствовала передняя стена - помещение было открыто с одной стороны. Во всех домах горели очаги. Дым частично выходил через отверстие в крыше, а в основном тянулся через открытую стену. Туман прижимал дым к земле и он стлался между домами. Улица была достаточно широкой. По ней могла проехать повозка, но пешеходам в этом случае приходилось потесниться; они прижимались к стенам домов или входили в них.

Ирмин и его отряд вздохнули свободнее, когда достигли конца улицы, завершавшейся просторной площадью. Теперь они увидели дома, располагавшиеся в другом порядке. Это были как бы усадьбы, огражденные крепкими заборами. За оградой находились постройки, похожие на хлева и амбары.

Отряд Ирмина отвели в одну из таких усадеб, знаками приказали завтра быть в полной готовности и оставили одних. Вначале германцы раздули огонь, тлевший в очаге. В помещении стало теплее; согретые и защищенные от дождя люди почувствовали себя увереннее. Похоже, что их миссия закончится успешно. Один из сопровождавших их младших кельтских вождей сказал, что завтра они предстанут перед "мудрейшим", которому и изложат свою просьбу.

Поселение кельтов, в котором находился отряд гермундуров, представляло собой оппидум, что в переводе с латинского означает "укрепленное поселение". Такие поселения были типичны для кельтов и соответствовали их экономическому развитию. Здесь успешно развивалось простое товарное производство. Кельтские оппидумы, однако, не только были центрами по производству различных изделий, но во многих случаях служили перевалочными пунктами, особенно при благоприятном географическом положении. Необходимо отметить и военное значение оппидумов: они служили убежищем для окрестного населения во время военных действий, а также местом сбора вооруженных отрядов. Позднее такие поселения превратились в города-крепости и торгово-ремёсленные центры (Бибракта, Герговия, Алезия, Страдонице и др.).

В постоянных контактах с другими народами росла экономическая мощь оппидумов. По примеру римлян кельты ввели денежное обращение, и постепенно сами начали чеканить монеты из благородных металлов. Основной социальной ячейкой кельтов были паги - территориальные округа кровнородственных общин. Как уже говорилось, большим влиянием у кельтов пользовались друиды - жрецы, в руках которых были сосредоточены отправление религиозного культа, высшая судебная власть и образование. Племена кельтов находились на разных ступенях разложения общинно-родового строя. Традиции родо-племенной организации у одних племен были более сильными, у других более слабыми. Однако уже появились первые признаки зарождения классового общества. Наряду с могуществом друидов росло могущество знати. Оба сословия дополняли друг друга. Вполне вероятно, что ученики и последователи друидов происходили из наиболее знатных семей общины. Скот и земля оставались еще в коллективном пользовании, а добыча руды и других сырьевых материалов уже перешла в руки знати и друидов.

Владея источниками сырья и частью продуктов производства, друиды фактически создали для себя хорошую экономическую базу.

Отношения с римлянами у кельтов были неустойчивы. Между ними то шла оживленная торговля, то вспыхивали войны, которые относятся к наиболее кровопролитным в римской истории. То же можно сказать и об отношениях между римлянами и германскими племенами.

В 390 году до н. э. кельтские племена хлынули на Аппенинский полуостров и разгромили противостоящие им римские войска на реке Аллия, левом притоке Тибра, в 40 километрах севернее Рима. Произошло это 18 июля. По другим данным, битва была в 287 году. Во всяком случае после разгрома сорокатысячной армии римлян кельты заняли и разграбили Рим. В руках римлян оставался лишь Капитолий - один из семи холмов, на которых был расположен Древний Рим, и Капитолийский храм.

Ночное нападение кельтов на Капитолийский храм было отбито. Как гласит легенда, защитников вовремя разбудили святые гуси Юноны, которых потревожили нападавшие, Кельты ушли из Рима, взяв большой выкуп - тысячу фунтов золота. Говорят, что при взвешивании золота вождь кельтов Бреннус положил на чашу весов с гирями и свой железный меч. Римляне запричитали: "Горе побежденным", но это вызвало лишь смех у победителя.

Кельты не были единым народом. Между их племенами часто вспыхивали кровопролитные войны, прямо или косвенно инспирированные римлянами, которые пользовались принципом "разделяй и властвуй". В союзе с германскими племенами кельты воевали друг с другом или в союзе с римлянами - против германских племен, но всегда это бывало так, как того хотели римляне.

В экономической жизни кельтов основную роль играли земледелие, скотоводство и производство металлов, прежде всего железа. Земледельцы и кузнецы были основными производителями товаров в поселениях кельтов. Многие оппидумы возникали там, где была железная руда. Доведенное до высокой степени мастерства кузнечное ремесло кельтов принесло им известность далеко за пределами мест их обитания. Кузнецы у кельтов были одновременно и горняками, и металлургами. Они искали и добывали руду, выплавляли железо и сами затем изготавливали металлический инвентарь и оружие. Постепенно произошли разделение труда и его специализация, что не только привело к резкому подъему производительности, но и позволило намного улучшить качество изделий.

Оппидум, в который пришли Ирмин и его люди, хотя и не пользовался такой славой металлургического центра, как оппидум в Норикуме, но тем не менее производимое здесь железо было превосходным. Изготовленные из него инвентарь и оружие пользовались большим спросом у соседних народов, в том числе и у гермундуров.

Железную руду добывали в непосредственной близости к внешнему кольцевому валу. Многочисленные штольни вели внутрь горы. Горны для переработки руды находились внутри первого кольцевого вала и располагались в два ряда. Кроме них, были и другие печи; их можно было видеть отдельно стоящими в различных местах оппидума вплоть до внутреннего кольцевого вала.

В это время года, в преддверии зимы, горные выработки и печи имели заброшенный вид. Работы велись лишь у некоторых из них.

На следующий день после прибытия Ирмина пригласили к одному из друидов, и он отправился к нему в сопровождении посланца. Тем временем люди Ирмина пошли к плавильным печам - их заинтересовала работа этих крупных сооружений. По высоте печи достигали почти человеческого роста и уходили в землю на глубину, примерно равную высоте горна. Это было хорошо видно, так как у большинства печей отсутствовала передняя стенка.

Процесс получения крицы

Один из кузнецов объяснил им процесс получения крицы. Вначале заполняли нижнюю часть шахты печи Древесным углем, затем в три слоя закладывали железную руду,перемежая ее древесным углем. Кузнец показал несколько отверстий в стенке печи над самой площадкой и кожаные мехи, мундштуки которых были вставлены в эти отверстия. Объяснив действие мехов, он сказал, что при вдувании воздуха уголь в печи разгорается, а следовательно, повышается температура и железо начинает плавиться, стекая в нижнюю часть горна, так как оно тяжелее других компонентов, входящих в состав шихты. По мере остывания меняется состав жидкого железа и оно становится все более вязким. Кроме того, попутно железо захватывает частички шлака. После того как прогорает весь уголь и переплавляется руда, получается пропитанный шлаком кусок железа размером с две человеческие головы, так называемая крица. Люди с большим интересом выслушали кузнеца.

Дома и мастерские ремесленников, занимавшихся одним ремеслом, в оппидуме располагались тесными группами. Практически существовали улицы отдельных ремесел, как это было позднее в средневековых городах. Так, горшечники жили отдельно от кузнецов, а те в свою очередь отдельно от бронзолитейщиков и т. д.

Громкий непрерывный звон наковален привлек гермундуров, и они направились в кузнечный ряд. С любопытством и некоторой опаской они вошли в одну из кузниц, где мощно гудели два больших кузнечных горна, непрерывно раздуваемых большими мехами. Вокруг было множество различных инструментов: большие, средние и малые кузнечные молоты, клещи самых различных форм и размеров, зубила, напильники. В твердом утрамбованном полу мастерской в нескольких углублениях располагались массивные поднаковальни. Работали два кузнеца. Один клещами вытащил из огня раскаленный до светло-соломенного цвета кусок железа и ловко уложил его на одну из наковален. По его знаку второй начал равномерно и сильно бить по железу молотом. Бесформенный кусок его быстро становился шире, тоньше и длиннее. Трудно было определить, какое, изделие хотели получить кузнецы, но и непосвященному было ясно, что каждый удар молота был точно рассчитан. Остывший кусок теперь уже плоского железа кузнец снова сунул в огонь, а его помощник сильными движениями несколько раз качнул мехи. При этом не было сказано ни единого слова - достаточно было движения руки или кивка головой.

У входа в мастерскую лежали мотыги, лопаты, лемехи. Очевидно, здесь изготовляли только эти изделия. В другой мастерской ковали топоры и кайла. Гермундуры с восхищением отметили, что лезвие топора отличается исключительной остротой. По предложению одного из кузнецов они испробовали только что изготовленный топор и тот глубоко вошел в ствол дерева. Это было удивительно. Тело топора было железным, а лезвие стальным. Таким "осталиванием" железных режущих инструментов и оружия кельтские кузнецы владели в совершенстве. Широко известны знаменитые кельтские длинные мечи, у которых на мягкий железный стержень наварены стальные лезвия. Это было страшное оружие того времени. Печная или кузнечная сварка была процессом, обычным для кельтских кузнецов.

Сталь для "осталивания" инструментов и оружие кельты получали науглероживанием железа в огне древесного угля. Был еще один весьма своеобразный метод получения стали. О нем сообщает древнегреческий историк Диодор Сицилийский из Агириона, автор "Исторической библиотеки" в 40 книгах, из которых до нас дошли 1-5-я и 11-20-я. В этом труде изложена история Древнего Востока, Греции, эллинистических государств и Рима от легендарных времен до середины I в. до новой эры. Среди прочего Диодор Сицилийский описывает и совершенно необычный способ получения стали иберийскими кельтами: "Они закапывали кованые железные пластины в землю и держали их там до тех пор, пока ржавчина не съедала все слабые части. Из оставшихся более прочных частей они затем ковали свои превосходные мечи и другое оружие. Изготовленное таким образом оружие разрезает все, что попадается на его пути, ибо ни щит, ни шлем и ни тем более тело не могут противостоять удару этого оружия, настолько велики преимущества такого железа".

Дело в том, что полученная в сыродутном горне железная крица была очень неоднородна по химическому составу. Она состояла из смеси железа и стали, и даже после тщательной проковки участки с низким содержанием углерода перемежались с участками с высоким его содержанием. Такая неоднородность была причиной неравномерной коррозии, так как во влажной земле участки с низким содержанием углерода окисляются намного быстрее. После длительного пребывания в земле мягкие участки крицы разрушались и оставалась сталь. Всего несколько десятилетий назад в районах, расселения кельтов и древних германцев, занимавшихся кузнечным ремеслом, крестьяне находили во время пахоты разъеденные ржавчиной боевые топоры и длинные мечи. Сохранившийся металл представлял собой превосходную по своим качествам сталь. К большому сожалению, такие находки чаще оказывались на наковальнях местных деревенских кузниц, чем в краеведческих музеях или в исследовательских лабораториях, и из них изготавливали топоры или ножи, качество которых было, конечно, намного выше качества наших обычных топоров и ножей.

Этот дорогой и длительный процесс получения стали кельтские кузнецы использовали только в редких случаях, когда надо было изготовить оружие особо высокого качества. С большой долей вероятности можно предположить, что упоминаемое в легендах и сказаниях чудо- оружие имеет вполне реальный прототип - мечи из стали, полученной таким трудоемким способом.

Сколько терпения и труда, умения и выдержки требовало изготовление железных мечей со стальными лезвиями! Кузнецы-оружейники были истинными мастерами и художниками, ведь в руках у них были только обыкновенный молот и клещи.

Конечно, кузнецы того времени ковали не только чудо-мечи, переходившие от отца к сыну и составлявшие наиболее высоко ценимое имущество свободного человека. Мастерские выпускали и "массовую" продукцию - мечи, которые гнулись в бою и вынуждали воинов прерывать его, чтобы выправить оружие. Особо ценные мечи не были предметом торговли. Их дарили князьям и королям, они составляли на протяжении многих поколений фамильное достояние. Воины считали такие мечи богатой добычей. Обычное железное оружие, хотя и было качеством пониже, но обладание им все же было почетным, ибо только свободный человек мог носить меч и копье.

Предводителем небольшого отряда гермундуров, находившегося в оппидуме, был Ирмин, второй сын князя Бодана, стоявшего во главе части этого племени. На улице, сопровождаемый знатными кельтами, Ирмин встретился со своими людьми. Ему повезло: переговоры с "мудрейшим" прошли успешно, так как тот давно знал Бодана. Когда-то к обоюдному удовлетворению они урегулировали длительный спор из-за охотничьих угодий - спор, который вызывал непрерывные мелкие стычки и мог привести к большой войне между кельтами и гермундурами. Это не устраивало ни одну из сторон.

Гермундуры испытывали непрерывное давление со стороны хаттов - тоже германского племени. Хатты надвигались с северо-запада, тесня и разоряя поселения гермундуров. Борьба с хаттами требовала много сил, и мир с кельтами имел особо важное значение. Кроме того, для обороны требовалось железное оружие, а его они выменивали у кельтов. У гермундуров, правда, были свои кузнецы, но качество кельтских мечей, копий, щитов, боевых топоров, шлемов было намного выше.

Ирмин продемонстрировал подарок "мудрейшего" - двусторонний меч с блестящим лезвием и украшенной янтарем рукояткой. Это был поистине княжеский подарок. Без сомнения трудный поход отряда удался. Они принесут хорошую весть - поставки новых партий оружия начнутся в ближайшее время.

Люди Ирмина собрались было отправиться в отведенный им дом, чтобы узнать о подробностях переговоров с "мудрейшим", но внезапно заметили приближавшуюся к ним необычную процессию. Впереди шли друиды, а за ними медленно двигалась колонна людей. В середине колонны на деревянных носилках несли большую закрытую урну. Процессия повернула к одному из домов. Это была кузница, но никто в ней не работал, огонь здесь не горел, молоты, клещи, зубила были убраны. Пришедшие вывернули наковальню в центре кузницы, расширили и углубили яму. Никто не проронил ни слова, неподвижно стояли друиды. Когда работа была закончена, несколько человек по знаку старшего из жрецов подняли урну и опустили ее в яму, которую медленно забросали землей, утрамбовали и накрыли большой каменной плитой. Наковальню опрокинули и разбили на куски.

Как узнал потом Ирмин, в урне был прах умершего кузнеца. По обычаю кельтов урну с прахом мастера закапывали в кузнице, где он работал, чтобы дух его не уходил, а мастерство передавалось живущим. Меч, подаренный Ирмину, был последней работой мастера.

На следующий день отряд гермундуров покинул оппидум. Погода немного улучшилась, туман рассеялся, хотя солнце и не показывалось. Люди двинулись в обратный путь. Настроение было приподнятое. Подходя к воротам внешнего кольцевого вала, они увидели, что работает больше печей, чем накануне. На тачках подвозили уголь и руду, из одной печи извлекали крицу, на других печах усиленно раздували мехи.

Уровень металлургии железа у кельтов, применяемые ими способы получения железа и стали, а также обработки железных изделий хозяйственного и военного назначения, высокая профессиональная выучка и искусство украшения железных изделий оставались непревзойденными на протяжении целого тысячелетия, вплоть до средних веков.

Об уровне развития металлургии железа у кельтов свидетельствуют устройства и приспособления для выплавки и обработки железа, обнаруженные при раскопках в современной Швейцарии. Эта культура; получила название латенской¹ (по месту раскопок и находок).

¹ (Этот период называют также поздним, или вторым, железным веком (400 год до н. э. - начало н. э.). Ранним, или первым, железным веком (900-400 годы до н. э.) называют период, именуемый в Центральной и Западной Европе "гальштадским")

Обычные для начала железного века сыродутные горны представляли собой простые углубления - ямы, вырытые на склонах гор, чтобы можно было использовать естественные потоки воздуха (так называемая тяга). Позднее были созданы дутьевые мехи. Производительность сыродутных горнов сразу возросла. Но в V в. до н. э. у кельтов появились невысокие печи типа шахтных, которые позднее превратились в "кусковые", или "волчьи", названные так потому, что получавшуюся в них крицу именовали "куском", или "волком"¹. Нельзя думать, однако, что на смену ставшим тогда традиционными сыродутным горнам сразу пришли более производительные печи. Скорее всего те и другие долгое время сосуществовали. Соседи кельтов - римляне и германцы - переняли у них искусство получения и обработки железа и стали. Как свидетельствует история металлургии, это были способные ученики, так как очень скоро превзошли своих учителей.

¹ (В нашей литературе такие печи называют "кричный горн". В отличие от сыродутного горна в нем выплавляли просто более крупные куски крицы. Позднее усовершенствованный кричный горн начали использовать для получения стали рафинированием (фришеванием) в нем чугуна. Прим. пер.)

Римское войско

К началу новой эры Римская империя простиралась от Евфрата до Дуная и от Северной Африки до берегов Альбиона. Под управлением Рима находились территории нынешних Франции и Испании, а также Египта и Англии. Понятно, что управлять такой гигантской империей на протяжении длительного времени можно было лишь обладая не только силой, но и большим умением. Бывали времени, когда Рим находился на грани полной катастрофы, но опасностей удавалось избежать, а из поражений извлекались победы. Однажды кельты захватили Рим, и их предводитель Картаго сделал все, чтобы сломить его могущество. Но этого не случилось. И каждый раз, когда Рим избегал уничтожения, могущество его возрастало.

В 55-54 годах до н. э. Цезарь предпринял две экспедиции к туманному Альбиону, но ему не удалось захватить страну. Британия стала римской провинцией лишь во время правления Клавдия. Это случилось в 43 году н. э., правда, борьба не закончилась сразу. Племя икеров под предводительством королевы Боудицы восстало против римлян. Вначале восставшим сопутствовал успех, но это продолжалось недолго. Закаленные в боях римские легионы под командованием Сетония Паулио разгромили икеров, захватив все их укрепления, в том числе Лондиний - нынешний Лондон. В 62 году н. э. в безвыходном положении королева Боудица покончила с собой.

Император Гадриан несколько десятилетий спустя распорядился для защиты подвластных Риму областей Британии построить оборонительный вал поперек всего острова - от Карлайла до Ньюкасла. Подобный вал был в Центральной Европе и защищал римлян от набегов германцев. В Британии недругами римлян были скотты - предшественники современных шотландцев. Вал имел 17 укрепленных замков, в которых размещались гарнизоны, и 80 укрепленных ворот. Многочисленные войска надо было кормить, одевать и снабжать вооружением. Это требовало организации соответствующих производств. Важнейшими были мастерские при императорских арсеналах. Такие "оружейные фабрики" работали на всей громадной территории Римской империи. Многие из них пользовались широкой известностью благодаря высокому качеству получаемых изделий. В частности, Конкордия и Лука в Италии славились коваными стрелами и мечами, а Билбис, Туриассо и Толедо в Испании - всевозможными лезвиями.

Когда в 120 году император Гадриан со своим шестым легионом прибыл в Британию, то немедленно распорядился соорудить оружейную мастерскую. Лагерь разбили в Аква Салис. Место оказалось хорошим во многих отношениях. В частности, горячие источники были использованы для сооружения римских бань, что облегчило пребывание легионеров вдали от дома. До сих пор отдыхающие на английском курорте Бат, что к юго-востоку от Бристоля, могут видеть эти бани и другие сооружения.

Лагерь в Аква Салис не был временным. Его построили по типу римских укрепленных замков и военных лагерей, т. е. в виде города с симметрично расположенными улицами. Лагерь был огражден мощными стенами с бойницами. В каждой из четырех стен находились ворота. Две главные улицы, пересекавшиеся в центре, соединяли эти ворота, укрепленные дополнительно надвратными башнями и бастионами. Перед стеной был выкопан двойной ров, через который у ворот были переброшены подъемные мосты.

Гадриан поступил мудро, отдав распоряжение о строительстве в Британии оружейной фабрики. Аква Салис был окружен горами, богатыми железной рудой, и лесами, богатыми древесиной. Приказ Гадриана был выполнен очень быстро. Железо выплавляли в сыродутных горнах и по специально построенной дороге доставляли на оружейную фабрику, где были мастерские по ремонту военного снаряжения и мастерские по производству нового оружия. Здесь изготавливали пращи и щиты, стрелы и метательное оружие. Чрезвычайно высоким качеством отличались копья, имевшие особую конструкцию и называвшиеся "пилумы".

Это метательное оружие состояло из древка и железного стержня, сужающегося по направлению к стальному острию. Длина копья доходила до двух метров. Хастати, воины первой линии боевого порядка, во время битвы носили по два таких копья.

Мастерской, где изготовляли пилумы, руководил Квинт Петроний. Один из центурионов-некто Шпурий Метелл - распекал его. Держа в руке железный стержень от пилума, он утверждал, что этот стержень никуда не годится. "Посмотри на этот обрубок! Он слишком короток и тонок,- возбужденно говорил центурион.- Поэтому он и не удержался на древке. Таким оружием даже моего домашнего осла не одолеешь!"

Шпурий Метелл ждал ответа, но Петроний был спокоен. Возбуждение Метелла можно было понять - от качества оружия зависел исход боя. Перед началом рукопашной схватки хастати бросали копья навстречу противнику. При этом они не стремились попасть в незащищенные части тела, а целились в щит, который у врагов римлян, как правило, состоял из деревянного каркаса, обтянутого кожей, или из плетеных ивовых прутьев.

Только центральная часть щита имела железною накладку. Брошенное с большой силой копье вонзалось в щит и прочно застревало в нем. Вытащить его было очень непросто, а во время боя и того сложнее. Тяжелое длинное древко оттягивало руку щитоносца вниз вместе со щитом. Кроме того, тонкий железный стержень копья под тяжестью древка изгибался вниз, и древко упиралось своим концом в землю, затрудняя продвижение щитоносца вперед. Враг становился беззащитным, и римляне уничтожали его мечом.

Таким образом, пилум, несмотря на свою кажущуюся простоту, был весьма эффективным оружием. Его изготовление требовало большого мастерства. Железный стержень должен был глубоко входить в древко. Место перехода от дерева к железу защищали скрепляющей муфтой. Железный стержень отковывали достаточно тонким, чтобы он пружинил, в противном случае стержень не изгибался бы под тяжестью древка. Со стальным наконечником стержень был соединен кузнечной сваркой. Таким образом, два места пилума при его изготовлении требовали особого умения мастера: это места соединения древка со стержнем и стержня с наконечником.

Центурион молчал, тяжело дыша и гневно сверкая глазами. Казалось, он был готов на все. Квинт Петроний взял у него железный стержень со стальным острием, молча осмотрел его и усмехнулся. Усмешка Петрония взбесила центуриона: "Императору покажу это. Он накажет тебя по заслугам и не только за плохое оружие, но и за издевательство над воином!".

Квинт Петроний оставил бушевавшего центуриона и скрылся в боковом помещении мастерской. Здесь лежало несколько сот копий и столько же еще не соединенных с древками железа стержней без наконечников. Подозвав одного из кузнецов, Петроний велел показать все еще кричавшему центуриону готовые копья и отдельные стержни. Обратившись затем к центуриону, Петроний сказал: "Ты прав, этот пилум издевательство над римским воином, но это копье не из нашей мастерской".

Он помолчал, чтобы дать возможность центуриону осмыслить сказанное, и продолжил: "Сравни свое копье с лежащим перед тобой и ты поймешь, что я говорю правду".

Действительно, злополучный пилум сильно отличался от тех, что показал ему Петроний. Центурион виновато посмотрел на начальника мастерской: "Извини, но когда оружие подводит в бою, я перестаю понимать шутки. Может быть, ты определишь, в какой мастерской отковали эту кочергу для очага моего врага, чтобы не сказать больше. Ею даже мула не заставишь двинуться с места".

"Думаю,-ответил Петроний, - такие копья выпускает императорская оружейная фабрика в Тебене. Там изготовляют превосходные шлемы и щиты, но копья и стрелы у них не получаются".

Все работники в таких государственных мастерских, а кроме кузнецов, там были плотники, кожевники, тележники, изготовители луков и др., тоже считались на военной службе и подчинялись военному распорядку. Первоначально только легионам были приданы ремесленники, которые в правах и обязанностях приравнивались к воинам. Но с сооружением оружейных фабрик этот порядок был распространен и на персонал мастерских. Для кузнецов-оружейников позднее были введены дополнительные правила. Во всяком случае "фабричные", как называли кузнецов-оружейников, не могли покинуть свою работу до окончания срока службы и как воинов их увольняли с почетом и наградами. Став ветеранами, они пользовались теми же правами и привилегиями, что и заслуженные воины. При приеме на службу кузнецов-оружейников клеймили. В кодексе Теодосиана по этому поводу сказано: "Кузнецам-оружейникам на руке выжигается клеймо, то есть видный всем знак того же типа, что и знак, который выжигают рекрутам, чтобы по нему можно было узнать тех, кто уклоняется от кузнечных работ в государственных мастерских, и привлечь к ним укрывающих таковых или их детей, а также тех, кто обманным путем или хитростью поступил на другие работы, чтобы вернуть их по закону".

Государственные оружейные фабрики римлян не были, однако, фабриками в нашем понимании. Это были практически мастерские, в которых трудились сотни ремесленников. Одновременно существовали и небольшие мастерские, например мастерская Квинта Петрония, в которой изготавливали копья без применения какой-либо механизации процессов.

Центурион Шпурий Метелл и начальник мастерской Квинт Петроний окончательно помирились за кувшином доброго сицилийского вина, поблагодарив бракодела из Тебене, подарившего им приятное знакомство и приятный вечер. В одной из стычек севернее Гадрианвилла центурион со своим отрядом попал в засаду скоттов и был убит. Погибли все, и даже превосходные копья Петрония не помогли. Неожиданное нападение и превосходящие силы противника сделали свое дело.

О претензиях погибшего центуриона Петроний доложил "primicerius fabricae", то есть начальнику всех кузнецов-оружейников императорской фабрики в Аква Салис. По окончании службы в Англии Петроний жил в Риме, а затем в своем поместье на Сицилии.

В Форт-оф-Дан римляне добывали руду и выплавляли железо вплоть до своего изгнания из Англии в 409 году. И сегодня здесь можно увидеть громадные шлаковые отвалы периода римского владычества.

Несколько столетий спустя после описанных событий в Англии закрепились норманны или, как их еще называют, викинги. В течение многих поколений их набеги не давали покоя народам Западной Европы. Переправляясь через Рейн, они доходили до Кельна и Бонна, во Франции достигали Парижа. В Италии, на Сицилии и в Северной Африке возникали государственные образования норманнов. В то время, когда викинги из Норвегии вели войны за Шотландию, а викинги из Дании-за Англию, Исландию и Западную Европу, викинги из Швеции вторглись в Восточную Европу; пройдя новгородские земли, они спустились по Волге далеко на юг вплоть до Каспийского моря. Согласно старинным русским хроникам ¹, это были варяги племени русов, которые в VIII в. основали Киевскую Русь - первое на Руси государство ².

¹ (Очевидно, автор имеет в ивду "Повести временных лет". Прим. пер.)

² (На основании легенды из "Повестей временных лет" в прошлом была создана "норманская теория" происхождения Русского государства, отвергнутая позднее из-за ее несостоятельности. Прим. пер.)

Было бы неверно считать викингов только разбойниками и разрушителями. Безусловно, это были завоеватели, но в то же время они основывали государства; это были разбойники, но они занимались торговлей и ремеслом. Археологические находки свидетельствуют о высоком уровне изделий, производившихся викингами. Особенно внушительны их достижения в кораблестроении. Корабли викингов бороздили многие моря и океаны. В 1880 г. близ Сандефьерда в Норвегии был найден корабль викингов, построенный из дуба. Длина корабля двадцать четыре метра, ширина около пяти метров, осадка примерно один метр. Водоизмещение составляло около тридцати тонн. Ореховая скорлупа по сравнению с современными судами, но на ней пересекали Атлантический океан. Это доказали потомки викингов. Двое из них на судне, построенном по аналогии с древним, пересекли в 1893 г. Атлантику и прибыли на Всемирную выставку в Чикаго. Сегодня считают доказанным, что викинги задолго до Колумба достигли берегов Америки.

Занятие ремеслом

В поселении викингов в большом заливе у южного берега Исландии было очень оживленно. К берегу подошли два судна. Их ждали давно. Эйнар с двумя старшими сыновьями тоже встречал прибывших. Как его дед и отец. Эйнар родился на острове и наследовал большую усадьбу с крепким хозяйством. Придет время, и он передаст ее старшему сыну. Второй сын женится на Дочери хозяина соседней усадьбы - сыновей у того не осталось, а старик совсем плох, хотя еще и на ногах, иначе ему нужно было бы отправляться в темное пристанище Нифла. Если человек уже не в состоянии ходить, то он должен сам предать себя смерти, только в этом случае он попадает в валгалла.

Эйнар тоже думал о своей смерти и о том, что будет после нее. Он был хорошим хозяином, независимым и свободным. На его подворье работали несвободные батраки и рабы. Его род пользовался большим уважением, почти таким же, как если бы он был ярлом - князем. Один из его предков и Ингельфур Агнарсон первыми поселились здесь. С жившими на острове ирландско-шотландскими монахами они не церемонились - превращали их в батраков или убивали. Большинство монахов предпочитало смерть, но урон это был небольшой, так как викинги привозили с собой рабов, в основном кельтов. Викинги хорошо знали этот народ, знали их трудолюбие и выносливость, а также и то, что многие его представители владели ремеслами.

Команды выволокли суда на песчаный пологий берег и приступили к разгрузке. Эйнар и его сыновья видели, как на берегу вырастали кипы различных товаров. Среди них были железные топоры и ножи, косы и серпы, плуги и мотыги - и все со стальными лезвиями. Товар был очень ценным, крайне необходимым в хозяйстве. Прошли те времена, когда пахать и убирать урожай приходилось примитивным инвентарем. Но не только эти товары были привезены для продажи. Можно было приобрести и раба, и рабыню. В этот раз привезли много молодых красивых девушек. Высокорослые германки, черноволосые средиземноморские красивицы, ширококостые приземистые финки - всех выстроили в ряд, чтобы покупатели могли оценить их достоинства.

Эйнара рабы не интересовали - ему нужен был инвентарь, и он присматривался к косам, серпам, ножам. Потом подозвал своего раба. Это был кузнец кельтского происхождения. Молодым человеком попал он в плен во время одного из норманнских набегов на ирландское побережье. Жизнь ему сохранили только потому, что он был кузнецом и при набеге врагов на монастырь оказался в кузнице. Здесь его и схватили. Вначале молодого раба отвезли в Данию. Там его купил ярл из Норвегии, который забил его до полусмерти только потому, что он своей расторопностью и смекалкой понравился его жене. Действительно, женщина часто заглядывалась на раба, когда он выходил из кузницы. Одега, так звали кельта, снова продали. У Эйнара ему жилось сносно, обходилось без побоев, и он был почти доволен своей судьбой. Хотя Одег и был рабом, Эйнар дал ему жену, тоже из плененных кельтских девушек.

По указанию Эйнара Одег осмотрел разложенный инвентарь. Товар был хороший, это он понял сразу. Внимательно рассматривал он места сварки и ощупывал острия лезвий, временами переводя взгляд на мечи и ножи. Ему хотелось схватить какой-нибудь меч, вскинуть его высоко над головой и с размаха опустить на голову врага. Он рисовал себе эту картину так явственно, что слышал хруст разрубаемых костей, различал треск рвущихся сухожилий и видел потоки льющейся крови. Его пальцы судорожно сжались. Но это была только игра воображения. Вокруг шумел торг, стоял звон железа и спокойно размеренно разговаривали степенные покупатели. Посмей Одег только протянуть руку к одному из мечей, его бы убили на месте.

По дороге в усадьбу Эйнара Одег вспомнил о железных мечах. Ведь они были не столько оружием, сколько символом свободного человека. Впервые за годы, проведенные на острове, он с неодолимой силой почувствовал тягу к свободе, к свободе, к свободе. Эйнар и оба его сына ехали на лошадях, а Одег и еще пятеро батраков шли пешком. Двигались быстро и к вечеру прибыли в усадьбу. В хозяйстве Эйнара было немного железного инвентаря, но умение и мастерство Одега позволяли поддерживать его всегда в отличном состоянии. Косы, серпы и лемехи содержались в образцовом порядке.

Спустя несколько дней после возвращения с торгов в жизни Одега произошло событие, в корне изменившее его судьбу, хотя вначале он к этому событию не имел никакого отношения. В усадьбе Эйнара объявился гость. Пришел Торке, сын Арнульфа Одноглазого. В прежние годы Эйнар часто встречался с Арнульфом. Они были друзьями с тех пор, как Арнульф спас Эйнару жизнь. В одном из сражений с ирландско-кельтскими монахами им пришлось туго. Эйнар был тяжело ранен и не мог сам двигаться, а нужно было спасаться бегством. Весь день Арнульф тащил на себе Эйнара, пока они не достигли берега и не забрались на свой корабль. Немногим удалось тогда уйти. Спаслось всего несколько человек. Эйнар выжил, и потому всегда очень дорожил дружбой с Арнульфом. И сын его был для Эйнара желанным гостем. И на этот раз он принял Торке радушно, не спрашивая о причине прихода. Если захочет, сам скажет. На другой день под вечер у огня в большом зале дома собрались все мужчины - Эйнар, его сыновья и гость. Был здесь и совсем еще юный Бьярн Эйнарсон.

Торке рассказывал о своем отце. Вместе с Красным Эриком тому пришлось покинуть Исландию. Точнее, ярл Ингрим и его люди изгнали Эрика и его сторонников. Тогда они двинулись вслед заходящему солнцу, кто на веслах, а кто под парусом, и шли все время на запад. В конце концов изгнанники достигли неизвестной им ранее земли и назвали ее "зеленой", то есть Гренландией. Поселились на ее западном берегу. Со скрелингярами, местными эскимосами, столкновений не было, так как те избегали встреч с викингами. Страна была большой, и места всем хватало. Эскимосы ушли от пришельцев далеко на запад и северо-запад. Однако среди викингов из-за обладания землей, оружием, инвентарем все время возникали споры и ссоры, часто заканчивавшиеся применением силы. В одной из стычек отец Торке лишился глаза. Почти вслепую он сразил своего противника. Смерть наступила мгновенно. В результате порядок был восстановлен: у викингов действовало правило, согласно которому противник должен был платить больше, чем взял. Авторитет отца Торке возрос и слово Арнульфа Айнауга, то есть Одноглазого, как его потом прозвали, стало чуть ли не законом для поселенцев.

Рассказывал Торке Айнаугсон и о Бьярне Герюлфсоне, который однажды на своем корабле двинулся еще дальше вслед заходящему солнцу, и об Эрике Красном, который открыл новую землю. И вот теперь Лайф Эриксон хочет повторить его плавание. Скоро должно быть все готово, и они отправятся в путь. Правда, еще не хватает решительных, сильных и мужественных парней, которые не прочь были бы испытать себя в таком путешествии. Торке молчал. Молчали и остальные. Вдруг раздался голос самого младшего: "Я пойду с Лайфом Эриксоном".

Это не был голос ребенка, в этот миг Бьярн Эйнарсон стал мужчиной. Эйнар понял это и, не оборачиваясь, согласно кивнул седой головой. Он сказал: "Возьми с собой Одега и, если он будет хорошо тебе служить, то со временем дай ему свободу. Но скажу я ему это теперь, потому что, если человек знает, что верностью он заслужит свободу, то на него можно положиться".

Спустя несколько дней Торке Айнаугсон покинул усадьбу Эйнара и вместе с ним ушли Бьярн и Одег. Расставаясь с женой, Одег, как мог, утешил ее, пообещав вернуться, если получит свободу, А возможно, что через год-два вслед за этой ладьей пойдут другие, тогда и она отправится к Одегу. Так говорил хозяин.

Строительство новых необычно больших кораблей

В большом фьорде молодые люди увидели Лайфа Эриксона, он руководил строительством двух новых необычно больших кораблей. Корпуса были уже почти готовы, на одном начали ставить мачту. Одег тоже участвовал в работах, его уменье кузнеца было весьма кстати. Он ковал гвозди и болты, скобы и кольца, петли и крюки. Работы было много, и с каждым ударом молота приближалась свобода. Дни пробегали незаметно. Лайф Эриксон с удовлетворением наблюдал за командой - это были испытанные в боях и штормах мужчины, его многолетние товарищи и друзья. Рядом с ними была и молодежь - Торке и Бьярн, которые горели желанием участвовать в настоящем деле, совершать подвиги. Им еще было неведомо, что подвиги и настоящее дело состоят иногда в преодолении малых и не заметных на первый взгляд трудностей.

И вот наступил день отплытия. На борту каждого корабля было пятьдесят мужчин и десять женщин. За исключением Одега и еще двух кельтов, все они были викингами.

Плавание продолжалось много дней и ночей. Гренландия осталась уже далеко позади, когда в команде начался разлад. Люди устали и хотели ступить на твердую землю.

Торке Айнаугсон скользил взглядом по набегавшим и пенившимся волнам, которые иногда с шумом разбивались о высокий нос их судна. Скрипели стыки в обшивке, уключины, гнулась мачта под напором упругого ветра. На одной из задних скамеек сидел бледный Бьярн Эйнарсон. Он еще никогда не чувствовал себя так отвратительно. Все происходившее вокруг казалось ему дурным сном. Торке поднялся, пошел по палубе. На пути его оказался Лайф. Внезапно вспыхнула злоба, и Topкe набросился на него, рыча и бранясь. На губах появилась пена, он тяжело и прерывисто дышал. Но Лайф был настороже. Он понял, что произошло, прежде, чем Торке к нему приблизился. Уже несколько дней Торке сидел, углубившись в себя, никого не замечая и ни с кем не разговаривая. Он отказывался садиться на весла, не ел, не пил. И теперь ему, вероятно, показалось, что во всем виноват Лайф Эриксон. И он пошел убивать Лай- фа, но тот предупредил его. Нож Лайфа сразил Торке, Тело убитого бросили за борт. Все сразу успокоилось, словно ничего и не происходило. Никто не обратил на происшествие внимания, только Бьярну стало еще хуже. За Торке последовали еще двое мужчин и три женщины. Они умерли от потери сил и истощения. Лишь одна из женщин убила себя сама. Она принадлежала Торке Айнаугсону.

Но однажды утром, когда все уже потеряли надежду, на горизонте показалась земля. Она была каменистой и пустынной, поэтому ее назвали "каменистой" - Геллуландия. Люди высадились на берег и, хотя вокруг было безжизненно, почувствовали себя счастливыми. Углубившись в сторону холмов, видневшихся вдали, они наткнулись на родник с горьковатой водой. После многих дней плавания эта родниковая вода, пусть и горьковатая, показалась им невероятно вкусной. Люди наполнили водой кожаные мешки. Через несколько дней суда снова вышли в море. Очевидно, земля, которую открыли викинги, была берегом Лабрадора.

После долгих дней плавания Лайф Эриксон снова достиг неизвестной земли. Ее он назвал Маркландия - лесистая. Наконец, мореплаватели добрались до Финландии - земли, которая пришлась им по вкусу. В настоящее время принято считать, что это был южный берег залива Лоренца. Здесь викинги обосновались. Лайф Эриксон приплывал к этому берегу еще несколько раз, причем с большим числом людей.

Финландия была наиболее благоприятным местом для поселений. Здесь были хорошая земля для возделывания пшеницы и сочные луга для выращивания скота, водоемы, полные рыбы, и леса, богатые дичью и. ценной древесиной. Вскоре Одег нашел железную руду. Понятно, что на первых порах обходились привезенным с собой оружием, плугами, топорами и другим инвентарем, но легко было предположить, что очень скоро этого будет недоставать. Первым над этим задумался Одег. Он хотел построить горн для выплавки железа и пытался вспомнить, как это делается.

И вот Одег приступил к сооружению печи. Он все делал сам, не привлекая помощников, поэтому на строительство горна ушло много времени. Труднее всего оказалось изготовить дутьевой мех, но и с этим Одег справился. Когда все было готово, он загрузил печь дровами и рудой, зажег огонь и поддал дутье. Многие часы шла плавка, затем Одег дал печи остыть, взломал ее и извлек первую крицу. Она ковалась почти так же легко, как и привезенное железо. Одег был доволен. Давно забытое чувство гордости и счастья охватило его, когда он рукой провел по лезвию меча, выкованного им из железа своей первой крицы. Одег почувствовал себя по настоящему свободным: в его руках было принадлежавшее ему по праву оружие свободного человека, добытое нелегким трудом.

Бьярн Эйнарсон лишь один раз ходил с Лайфом Эриксоном обратно в Исландию, а потом построил себе в Финландии большой дом. Одег оставался кузнецом, но, и будучи свободным человеком, продолжал служить Бьярну. Он ковал для поселенцев косы, серпы, ножи, топоры, цепи. По возвращении из Исландии Бьярн привез Алку - жену Одега. Она родила ему трех сыновей, и все они, как их отец, стали кузнецами.

Однако это поселение викингов существовало всего два поколения. Неизвестно, сразила поселенцев эпидемия или произошла природная катастрофа. Во всяком случае время стерло все следы и сохранились лишь некоторые воспоминания.

Мы знаем сегодня, что викинги задолго до Колумба достигли Северной Америки и что они около 1000 года расселились вдоль берегов Лабрадора, Ньюфаундленда и Новой Шотландии. Удалось ли им в местах новых поселений добывать руду и выплавлять железо, пока неизвестно, но в том, что викинги его обрабатывали, нет сомнений - не могли же они забыть столь необходимое ремесло, которым превосходно владели. Возможно, викинги перековывали приходившие в негодность инвентарь и оружие, а возможно, все-таки выплавляли железо, благо железные руды были в избытке. Во всяком случае пока отсутствуют археологические данные, которые позволили бы точно ответить на этот вопрос.

С самого начала железного века возникла прямая технологическая цепь руда - железо. Это был одностадийный процесс. Обычным металлургическим устройством был сыродутный горн, в котором железо получали не в жидком (расплавленном) состоянии, а в виде куска тестообразной, пропитанной шлаком, крицы. После того как в печах начали применять дутье с приводом мехов от водяного колеса, температуры возросли настолько, что наряду со шлаком в печи начало скапливаться и жидкое железо, насыщенное углеродом. Это был не поддававшийся ковке чугун, с которым вначале не знали что делать, и поэтому он шел в отвал. Но вскоре научились чугун, как и бронзу, заливать в формы, то есть бывший ненужным продукт использовать в виде литья. В Китае литейный чугун стал известен на несколько столетий раньше, чем в Европе и на Ближнем Востоке. Очень важным в дальнейшем совершенствовании металлургии железа оказался тот факт, что из чугуна при его переплаве в присутствии воздуха в открытой печи, то есть в кричном горне (так называемый кричный процесс), получается ковкое железо. Этот процесс назвали 'фришеванием'. Цель его - сделать чугун 'здоровым' путем выведения из него нежелательных примесей. В результате технологическая цепь усложнилась: не руда - железо, а руда - чугун - ковкое железо, т.е. сталь. Процесс стал двустадийным. Благодаря новому технологическому звену удалось резко увеличить производство железа. Потребности общества, находившегося в стадии перехода от феодализма к раннему капитализму, способствовали прогрессу в ряде отраслей. В металлургии, в частности, в этот период возникли и получили распространение чугунное и стальное литье, производство стального листа и проволоки, обработка поверхности и другие технологические процессы. Во многих местах, особенно в городских коммунах, железо- обрабатывающее производство достигло высокого уровня. Характеризуют этот период выдающиеся по мастерству и художественному исполнению изделия из железа и стали, что свидетельствует о большом шаге вперед, который сделала металлургия железа и технология его обработки