Начало железного века

Камень, падающий с неба, наводит страх на охотников ледникового периода. - Французская Академия делает вывод о том, что метеоритов быть не может. - Немецкие ученые, состоящие на службе у русского царя, доказывают существование железных и каменных метеоритов. - Хеттская царская чета направляет фараону Рамзесу письмо, в котором сообщает о невозможности поставки железа. - Железная лавка ассирийского царя Саргона II. - Ровно сорок восемь раз упоминает Гомер железо в "Илиаде" и "Одиссее". - Богатый грек покупает "говорящие орудия".

Прозрачное небо простиралось над безбрежной тундрой. Осеннее солнце стояло еще высоко, когда мужчины племени покинули равнину. Было бессмысленно продолжать охоту - в последние три дня им не везло.

Ни ритуальный охотничий танец в Большой пещере, ни общение шамана племени с духами, ни заклинания старика в маске оленя и шкуре бизона не помогли охотникам. Трехдневные отчаянные попытки добыть что-либо окончились неудачей. Старшая женщина племени наверняка проклянет их, назвав плохими охотниками. А может быть под вечер счастье улыбнется им у Большого озера и удастся поймать хотя бы пару гусей?

Тяжелые мысли угнетали уставших мужчин, когда они по узким звериным тропам пробирались к горам, где было их стойбище.

И в это время произошло невероятное. Светлый солнечный диск стал еще светлее. Затем высоко в небе вблизи солнца возник белый раскаленный шар. Неужели два солнца? Ужас охватил людей. Парализованные страхом, простирая руки к небу, смотрели они вверх.

Огненный шар сначала летел прямо на них, а потом начал отклоняться, таща за собой гигантский шлейф и разбрасывая искры. Шлейф медленно уменьшался, переходя в светящийся след. Небо еще ярко светилось, когда раздались могучие удары. Земля задрожала и загудела, затем гул перешел в шипение и, наконец, все стихло. Никто не мог сказать, как долго это продолжалось.

'Камень, падающий с неба...'

Легкий ветерок коснулся искаженных ужасом лиц охотников. Казалось, что все это было лишь наваждением. Люди продолжили свой путь.

Вскоре выяснилось, что свидетелем необычного небесного явления была не только эта небольшая группа охотников. Многие люди на территории в несколько десятков дневных переходов видели падающий огненный шар.

Шли годы, давно уже не осталось свидетелей этого события, но воспоминание было живо, и из поколения в поколение передавалась история об огненном духе, сошедшем с небес на землю.

Ледниковый период заканчивался. Изменился климат, и люди были вынуждены искать новые места обитания, так как охота приносила все меньше добычи. Однажды они достигли тех мест, где в далекие времена произошла встреча Земли с небесным пришельцем. По вечерам у огня еще вспоминали об огненном духе, но никто не осознавал связи между гигантским кратером, которого они однажды достигли, и давно минувшим событием, ставшим почти легендой.

Силы природы изменили окружающий ландшафт. Растительность многое скрыла, но воронка сохранилась и была настолько велика, что даже молодые охотники, стоя на одном ее краю, плохо различали, что было на противоположном.

В поисках материала, пригодного для скребков, ножей и наконечников для копий, люди подбирали возле кратера осколки, похожие на каменные, но не придавали этому значения и легко расставались с ними, найдя более удобные для охоты камни. Между тем это были осколки метеоритного железа.

Примерно такой была первая встреча человека с железом. За весьма драматичным прологом последовал невыразительный первый акт, ничего не говорящий о той роли, которую суждено было сыграть железу в жизни более поздних поколений, в развитии человеческого общества в делом. Если первые находки метеоритного железа и можно считать началом его применения, а фактов, подтверждающих это предположение, немало, то все же это не более, чем случайность. Согласно преданию, мечи Тимура (Тамерлана) и жившего почти на тысячелетие ранее предводителя гуннов Атиллы имеют "небесное" происхождение. Вполне вероятно, что речь идет об оружии из метеоритного железа. Достоверно известно, что некий капитан Соверби в начале XIX века приказал изготовить для русского царя Александра I меч из метеоритного железа.

Людям было известно (по-видимому, еще со времени великого оледенения), что время от времени на землю падают каменные и железные метеориты, однако даже в ученых кругах долго преобладали сомнения и неверие. Особенно жаркие споры по поводу существования метеоритов разгорелись в начале эпохи промышленной революции. К тому времени относятся две истории.

Первая произошла в Сибири в XVIII столетии, вторая- в Париже за несколько лет до начала Великой французской революции. Обратимся вначале на восток.

В одной из деревень вблизи Красноярска жил кузнец по фамилии Медведев¹. Среди своих односельчан и родственников он слыл человеком необыкновенным, и причиной тому была не только его большая физическая сила- человек его профессии должен быть сильным, но главным образом то, что он отличался исключительной любознательностью и умом.

¹ (По нашим источникам (например, БСЭ), Медведев был учителем. Прим. пер.)

Многие приезжали в эту деревню только для того, чтобы встретиться с Медведевым, поговорить и посоветоваться с ним по тому или иному поводу. Поэтому никто из ее жителей не удивился, когда поздним летом 1771 года там появилась группа всадников под предводительством Петра Симона Палласа. Естествоиспытатель, географ и путешественник по заданию Екатерины II находился в экспедиции по центральной и юго-восточной России и по Сибири.

Кузнец стоял перед посланцем императрицы полный достоинства

Берлинец по происхождению, тридцатилетний биолог и медик, Паллас уже в течение десяти лет служил в России. В Красноярске он слышал, что Медведев располагает сведениями об "упавшей с неба" железной глыбе, и поэтому оказался здесь.

Кузнец стоял перед посланцем императрицы полный достоинства, что противоречило его положению крепостного, однако приезжий этого не замечал.

Медведев рассказал, что однажды к нему пришли татары и рассказали о необычном черном камне, который упал с неба и теперь лежит на берегу Енисея.

Петр Симон Паллас поинтересовался, знает ли Медведев это место.

"Обломок теперь здесь, за кузницей", - ответил кузнец.

На лице господина появилось разочарование: значит, кусок железа не столь велик, если кузнец смог его перенести. О том, что он глубоко заблуждается, Петр Симон Паллас и не подозревал.

Тем временем кузнец вспоминал, как почти целый месяц по бездорожью тащили этот обломок на катках. Сорок верст! Дома он тщательно осмотрел глыбу, предполагая, что находка должна быть очень ценной, но был разочарован. Пришлось признаться, что камень ничего собой не представляет. Из-за этого репутация Медведева среди односельчан изрядно пострадала и к уважению, которым он пользовался в деревне, примешалась доля иронии. Односельчане, казалось, были довольны тем, что кузнецу свойственно ошибаться и что знает он не столь уж много. Приезд посланца императрицы заставил их задуматься. Возник вопрос: почему приезжий господин разговаривает с кузнецом почти как с равным?

При виде глыбы лицо приезжего господина прояснилось. По оценке Палласа, обломок железа весил не менее 40 пудов. Крюк, который они сделали, возвращаясь в Красноярск, вполне себя оправдал.

Метеорит Палласа, или палласово железо, так его именуют сегодня, начал свое путешествие через Красноярск в Петербург, куда он попал уже в 1772 году.

Созданная всего полстолетия назад Петербургская Академия Наук к тому времени превратилась в научный центр европейского ранга, ее членами были многие известные ученые.

Высокая репутация Академии послужила причиной тому, что и физик Эрнст Флоренс Фридрих Хладни, уроженец Виттенберга - города Лютера - в 1756 г. отправился в Петербург. Главный научный интерес Хладни принадлежал миру звуков: он работал в области акустики.

Хладни много экспериментировал. Он вызывал звуковые колебания в стержнях, пластинах, колоколах. Впервые он сделал звук зримым, покрыв пластину тонким слоем измельченного песка. И по сей день фигуры, образующиеся на обсыпанной песком упругой колеблющейся пластине, называют хладни-фигуры. Он сконструировал два музыкальных инструмента, известные, правда, лишь ученым-специалистам: эуфон и клавицилиндр. Первый представляет собой набор стеклянных трубок, которые звучат при прикосновении к ним пальцами.

Как многие ученые того времени, Хладни занимался и другими актуальными вопросами науки. Поэтому неудивительно, что палласово железо, хранившееся в кунсткамере Петербургской Академии Наук, привлекло его внимание и послужило толчком к изучению метеоритов.

В год прибытия палласова железа в Петербург в Париже состоялось собрание членов Французской Академии. Это был круг сиятельных лиц, к которому принадлежал, в частности, знаменитый химик Антуан Лоран Лавуазье. Парадоксально, но факт: великие ученые решали вопрос... голосованием (сегодня такое даже невозможно представить). И порешили большинством голосов- метеоритов в природе не существует. Правда, в то время французские ученые были не одиноки, у них были единомышленники.

Тем временем Хладни в Петербурге приступил к тщательному изучению палласова железа и вскоре пришел к твердому убеждению о его "небесном" происхождении.

...Ровным почерком Хладни исписывал лист за листом, забывая о еде и отдыхе. Работа захватила его. Скоро книга о метеоритах будет закончена. В ней ученый, основываясь на результатах многолетних научных исследований, убедительно докажет, что камни действительно иногда падают с неба.

В комнате темнело. Исписав очередной лист бумаги и проподняв голову, Хладни увидел П. Р. Медовара. Увлеченный работой Хладни не заметил его появления. Друзья обнялись и расцеловались по русскому обычаю. Их дружба продолжалась уже много лет. Однажды они даже едва не породнились. Встретив шестнадцатилетнюю сестру друга Полину, Хладни влюбился в нее с первого взгляда. Она была красива и умна, но предпочла ему графа Калобина - офицера Петербургского полка. Однако дружба между Хладни и семьей Медовар, к счастью, не пострадала. И теперь друзья были вместе.

Хладни начал читать: "Результат голосования французских ученых - полнейшая бессмыслица и совершенно неприемлем для здравомыслящего человека. Пока я не знаю достаточно точно, где рождаются метеориты: в безбрежных далях Вселенной или в нашей солнечной системе".

Его друг молчал, и после непродолжительной паузы Хладни продолжил: "Возможно, много сотен тысяч лет назад произошла космическая катастрофа: разрушилась планета, и ее осколки до сих пор странствуют в космосе, достигая иногда поверхности Земли".

Эта идея увлекла молодого Медовара. "Следует собрать по возможности все упавшие с неба обломки и исследовать их. Кроме того, необходимо тщательно проанализировать и обобщить все сообщения, в которых речь идет о наблюдениях за падением метеоритов", - сказал он.

Хладни усмехнулся: "Об этом я написал здесь". Не ожидая ответа, он прочел: "Я не сомневаюсь во внеземном происхождении метеоритов". И далее, помолчав, продолжил: "Ученые Европы пытаются разыскать все сохранившиеся метеориты и удалить их из коллекций и собраний как ненужный хлам. Я называю подобные действия научным вандализмом".

Он привел несколько фактов, подтверждающих эту мысль. "При этом, - отметил Хладни, - ученые заботились, как ни странно, о своей научной репутации. Даже такой выдающийся ум, как Георг Христоф Лихтенберг, геттингенский физик и философ, высмеивал всех, кто считал возможным падение на Землю метеоритов, называя их суеверными фантазерами".

В 1794 году в Риге вышла книга Хладни "Об огненных метеоритах и выпадающих с ними массах". Лишь в Петербурге эту работу встретили как должно, и ее автор был избран членом-корреспондентом Петербургской Академии Наук. Почти десятилетие спустя природа подтвердила выводы Хладни о происхождении и природе метеоритов. 26 апреля 1803 года во Франции вблизи небольшого городка выпал град метеоритов. Французская Академия поручила расследовать это явление Жану Батисту Био. Факты были неопровержимы, и он вынужден был сделать те же выводы, что и Хладни. Длившийся десятилетиями спор был окончен.

С тех пор внеземное происхождение метеоритов не вызывало сомнений. В 20-е годы XIX века русский ученый Н. Г. Чирвинский на основании результатов исследования минералогического состава и структуры метеоритов доказал, что они представляют собой обломки крупного небесного тела, которое разрушилось при космической катастрофе. Согласно его теории, каменные метеориты сходны с такими глубинными земными породами, как, например, базальты; железокаменные метеориты, к которым относятся и палласиты, аналогичны еще более глубоко залегающим слоям Земли, а именно тем, которые окружают ее железоникелевое ядро; железные метеориты, по-видимому, представляют собой обломки железоникелевого ядра.

Существуют и другие теории межзвездного происхождения метеоритов. Многое еще неясно, однако благодаря метеоритам, которые до недавнего времени были единственным космическим материалом в руках исследователей, наука получила ряд ценнейших сведений.

Но вернемся на несколько тысячелетий назад и заглянем в колыбель нашей цивилизации.

Хаттусас - столица государства хеттов - в середине второго тысячелетия до новой эры был великолепен. Город лежал на северном склоне горы, откуда Анатолийское плоскогорье постепенно опускается к морю, которое Древние греки называли Понтом Аксинским, т. е. негостеприимным морем, а мы именуем Черным. Два бурных водных потока, стекающих с гор, объединяли свое каменное ложе перед самым городом и обтекали его уже вместе. Природные условия обеспечивали хорошие возможности для обороны, и окруженный многобашенной крепостной стеной город был труднодоступен для врагов.

Здесь сходились два торговых пути. Один вел от эгейского побережья через Масассантью (современное турецкое название Кызыл-Ирмак) к Сивасу и далее на восток. Другой, проходил на юг от черноморской гавани Самсун через Киликийские ворота и высоко вздымающийся Центральный Тавр в Адану. Оба пути к этому времени стали главными торговыми артериями, и город, располагавшийся в их пересечении, по современным понятиям, имел большое стратегическое значение.

Хаттусас стал столицей по велению Хаттусили III, царя хеттов, и город, прежде неоднократно разорявшийся и разрушавшийся воинственными каскайскими племенами, восстал из пепла и руин и становился все богаче и краше.

Для своего времени Хаттусили III был выдающимся человеком. Многие его распоряжения, указания и законы, которые фиксировались клинописью на хеттском языке, дошли до наших дней. В архивах сохранились многочисленные записи событий в стране хеттов и за ее пределами. И сегодня мы можем прочитать эти тексты благодаря пражскому профессору Бедриху Грозни. Он расшифровал хеттскую клинопись и изучил грамматику этого языка, будучи писарем королевского полка во время первой мировой войны.

Царь Хаттусили III пришел к власти, свергнув с трона своего племянника и изгнав его из страны. Свои действия он подробно обосновал и изложил в соответствующем документе. Хаттусили ссылался на богиню Иштар из Самуа, которая, якобы, упросила его стать царем.

Хаттусили III начал царствовать в 1289 году до н. э. и через несколько лет его правления в государстве установились мир и спокойствие. Был заключен договор о дружбе с Египтом. По условиям договора стороны обменялись, как мы теперь говорим, поздравительными делегациями.

Как только египтяне покинули Большой тронный зал, Хаттусили вместе с царицей Пудухера направился в дальние покои Большого дворца. Они тихо разговаривали.

"Я думаю", - шептал Хаттусили, - "этим браком им удастся закрепить договорные отношения и отказываться от него просто неразумно, тем более что отказ может привести к самым неожиданным последствиям".

Дело в том, что египетские послы и среди них наиболее способный дипломат фараона Сахотеп в высокопарных и пространных выражениях передали Хаттусили делание фараона Рамзеса II взять в жены хеттскую принцессу. по-видимому, повелитель великого царства па Ниле был движим теми же побуждениями, что и Хаттусили- укрепить договор браком.

Царица Пудухера согласно кивала головой. Беспокоила только мысль о том, что в качестве супруги фараона принцесса многое потеряет в правовом отношении: став хеттской царицей, она бы носила титул таваннама и скрепляла бы своим знаком все документы государства вместе с царем.

"А как мы поступим с поставками железа Египту?"- спросила царица.

Анатолийский сорный массив хранил богатейшие залежи металлов. Незадолго до основания хеттского царства главным предметом торговли ассирийских купцов в Каппадокии была медь. Серебро в виде слитков или колец служило деньгами. Повышенным спросом пользовался свинец из Анатолии. Из меди и бронзы изготавливали оружие и инструменты. И хотя известны железные мечи и топоры, пластины для письма и статуи богов, относящиеся к тому времени, железо тогда использовали мало. Так это было и во времена легендарного повелителя Аниттаса, которому город Бурушханда в качестве царских атрибутов подарил железные скипетр и трон. Хетты производили железо из руд, которыми была богата страна. Однако вполне вероятно, что искусство получения железа было известно еще до хеттов народам, населявшим Малую Азию.

... Царь задумчиво посмотрел на Пудухеру. Эта умная женщина, сохранившая свою привлекательность несмотря на годы, - сущий дар богов для него, как, впрочем, и для всего государства. Пудухера была дочерью священника из Кумманнии в Кицуватна и говорили, что она состоит в особых отношениях с богиней Солнца Аринной. В тесном объятии с ней изображена Пудухера на царской печати, которой скреплен договор с Египтом.

"Железа осталось немного, его запасы непрерывно сокращаются и новых поступлений нельзя ожидать до конца уборки урожая. Но и после этого нужно время, чтобы кузнецы справились со своим делом", - сказал царь.

Царица велела звать старшего дворцового писаря, который пользовался при дворе не по должности большим влиянием. Истоки этого влияния были скрыты, а основанием служила привычка царя поручать старшему писарю окончательную отработку текстов законов и договоров, а также корреспонденции.

Так было и на этот раз. Хаттусили объяснил, о чем идет речь, а царица предложила послать фараону в подарок изделие из железа, чтобы тем самым смягчить отказ от его поставок. Во всяком случае повелитель Египта из письма должен был понять, что поставки будут продолжены, как только появится возможность.

Вот наиболее важное место из этого письма:

"Что же касается хорошего железа, по поводу которого ты писал мне, то хорошего железа в моем хранилище в Кицуватна нет. Как я тебе писал, сейчас плохие времена для получения железа. Они изготовят хорошее железо, но пока с этим не справились. Как только они сделают его, я пошлю тебе. Сегодня я шлю тебе железное лезвие кинжала".

О том, какой была реакция на это письмо в Египте, можно лишь предполагать. По всей видимости отношения между обоими государствами не ухудшились.

Египтянин Сахотеп принял письмо и то, что имело еще большее значение - согласие на брак между хеттской принцессой и египетским фараоном. Бракосочетание состоялось. Среди приглашенных был и царь Хаттусили III. Но состоялась ли его встреча с Рамзесом II - неизвестно.

Договор в аккадском и египетском изложении закрепляет, как сказано в тексте, "вечное братство" в виде "мирового соседства и взаимной поддержки обоих государств". Однако этот договор не смог предотвратить исчезновение царства хеттов всего лишь поколение спустя. По сообщению фараона Рамзеса III, Хатти была уничтожена "народами моря".

Появление "народов моря", очевидно, связано с передвижением племен, которое мы называем "дорийским переселением", являющимся частью переселения народов в конце европейского бронзового века. В те времена, примерно в конце XIII - начале XII веков до н. э., дорийцы вместе с другими северогреческими племенами на Пелопоннесе начали свое продвижение на юг и юго-запад.

С этого времени начинается все более интенсивное применение железа. Как уже говорилось, для хеттов это был очень ценный металл, ибо, как мы видели, даже цари вели переписку по поводу него. Торговля железом все еще шла через Малую Азию на юг и восток в Египет, Ассирию и Вавилонию - в политические и культурные центры древнего мира. И в начавшемся теперь железном веке железо осталось царским металлом. Правда, на украшения из железа был малый спрос, но оружие ценилось высоко, так как по своему качеству оно значительно превосходило оружие из бронзы - мечи, топоры и др. Каждый из повелителей стремился владеть этим металлом. Тот, кто мог дать в руки своих воинов железное оружие, имел преимущество. В сокровищницах дворцов наряду с золотом, серебром, бронзой и медью хранили и железо в виде крицы. Так продолжалось многие столетия.

На рубеже первого тысячелетия начался новый расцвет ассирийского государства. Его цари повелевали и Вавилонией. Их власть, сравнимая с властью фараонов, была, казалась, безграничной. Тех, кто оказывался на их пути, уничтожали. Опираясь на четко организованную военную силу, ассирийцы превосходили всех своих противников.

Ассирийский царь Тиглатпаласар III (746-727 гг. до н. э.) был первым, кто подавлял недовольных и бунтующих насильственным переселением. Его последователи усовершенствовали этот метод. Так, Саргон II переселил пленных израильтян из их страны в Верхнюю Месопотамию и в Мидию, а несколько столетий спустя Навуходоносор увел часть евреев в знаменитый вавилонский плен, что было ничем иным, как насильственным переселением строптивой группы населения.

Основанная на военной силе власть ассирийского царя требовала хорошо оснащенного войска. А для этого необходимо было много оружия из железа. Старинные рельефные изображения дают нам достаточно полное представление о войсках и вооружении того времени. Большое значение имели лук и стрелы, поэтому лучники были наиболее привилегированной частью пешего войска. Каждый лучник имел своего щитоносца. Щиты достигали человеческого роста и из-за довольно тяжелых железных оков их трудно было свободно удерживать на весу - щиты просто ставили на землю. За щитом стоял лучник, дополнительно защищенный до колен чешуйчатым панцирем.

Менее привилегированным пешим войском были копьеносцы. Они имели круглые щиты, а в качестве главного оружия - пики и дротики преимущественно с коваными наконечниками из железа.

Ассирийские войска располагали также конницей, вооруженной пиками и короткими мечами, и наряду с ней боевыми колесницами. Обитые железом колесницы с двумя дышлами и большими спицевыми колесами запрягали тремя лошадьми. Экипаж состоял из бойца и возницы, причем оба, а также лошади были защищены чешуйчатым панцирем.

Лучники, копьеносцы, экипажи боевых колесниц и щитоносцы носили шлемы, часть которых представляла собой остроконечные каски, часть - шлемы с гребнями.

Ассирийцы гордились своим вооружением. Часто можно встретить надписи: "Я презираю его (противника) оружие". Очевидно, ассирийцы первыми в мировой истории начали содержать постоянную армию, а также хорошо оснащенные арсеналы и склады оружия.

Царь постоянно заботился о том, чтобы склады были заполнены. Необходимый для изготовления оружия металл получали из Малой Азии, а железо, возможно, от таинственного народа - кузнецов-халиберов, живших где-то на южном побережье Черного моря. Халиберы добывали не только железо из руд. Они также знали толк в получении стали. Естественно, что эти подневольные народы должны были поставлять железо ассирийскому царю, как это и следует из списков того времени.

...Во втором дворе дворца в Дур-Шаррукине - резиденции царя Саргона II - широко расставив ноги, нахмурясь и не скрывая гнева, стоял начальник дворцовой стражи. Стражники, охраняющие ворота дворца, подвели к нему трех незнакомых мужчин. У них были грязные неухоженные бороды, и начальник невольно потрогал свою, ниспадавшую широкими черными волнами от подбородка и щек и закрывавшую почти всю его грудь - настоящее украшение мужчины. Трое, казалось, не замечали плохого настроения начальника. Он презрительно скривил рот.

Наиболее представительный из незнакомцев заговорил: "Царь народов, царь Ассура, повелитель всех четырех сторон света от восхода до заката, прислал нам свое повеление. Мы привезли железо. Его трудно было получить. Запасы у кузнецов невелики, и они потребовали очень много серебра за свое железо. Путь через горы длился много недель".

Выражение лица начальника стражи изменилось мгновенно. Это была хорошая новость. Теперь он принесет царю долгожданную приятную весть. Все ждали железа. Дворцовые мастера-оружейники давно уже сообщали о том, что запасы его во дворце иссякли. Арсенал был почти пуст, коротких мечей совсем не было, а наконечников копий и дротиков осталось немного. Да и шлемы были на исходе. В достаточном количестве были лишь железные кинжалы и накладки для щитов.

Начальник отвел незнакомцев в открытое со стороны внутреннего двора приемное помещение и вежливым жестом попросил их подождать. Видно было, что бороды купцов, которыми, по-видимому, были эти трое, уже не казались ему столь неухоженными.

Начальник было послал стражника к главному дворцовому кузнецу, но вовремя спохватился, вспомнив, что тот принадлежал к выдвинувшейся знати и занимает при дворе высокое положение, и отправился сам с сообщением о прибытии железа.

Вскоре он вернулся в сопровождении еще двух мужчин. Вместе с ним шел начальник царского железохранилища, а поодаль следовал другой - сравнительно молодой человек высокого роста, крепкого телосложения и приятной наружности. На нем был большой кожаный фартук, по которому сразу можно было определить, что это кузнец. Начальник стражи втайне сожалел, что он служит не у него. Все военачальники всегда сожалеют, если рослые сильные люди не являются солдатами. Этот вряд ли станет солдатом; ведь несмотря на свою молодость, он слыл лучшим кузнецом при дворце. Несколько дней назад он закончил великолепный чешуйчатый панцирь для царя. Конечно, такой кузнец для царя слишком ценен, чтобы отдать его начальнику стражи.

Торговцев пригласили сдать железо приемщику хранилища, но вначале металл нужно было тщательно проверить. Кузнец и один из торговцев покинули дворец. Перед воротами стояли ослы и мулы, нагруженные каждый четырьмя-шестью, крицами железа. Рабы были заняты разгрузкой. Их подгоняли кричащие надсмотрщики, считавшие, вероятно, что чем громче крик, тем быстрее идет работа.

Сдача железа приемщику

Зендо, так звали молодого кузнеца, осмотрел лежащие на земле крицы. Они походили на продолговатые хлебы с острыми концами. В каждой крице было сквозное отверстие, через которое продевали ремень, чтобы привязать к "грузовому седлу".

Взгляд Зендо скользил по сложенным крицам. Наконец, он указал на две, и рабы, повинуясь его знаку, унесли их во дворцовую кузницу. Здесь очень быстро выяснилась причина необычной формы крицы: острые концы легко было отделить для испытания металла на ковкость.

От каждой крицы Зендо взял по куску и отковал из них плоские пластины, которые затем после повторного нагрева до ярко-красного цвета соединил кузнечной сваркой. Эту пробу опустили в стоящее посреди кузницы большое каменное корыто. Раздалось громкое шипение.

Молодой кузнец и торговец возвратились во второй двор, где их с нетерпением ждали. Главный дворцовый кузнец бросил короткий взгляд на пробу железа. Он сразу определил его высокое качество и удовлетворенно кивнул головой.

Начальник железохранилища лично проследил за приемкой железных криц и их размещением на складе.

Он даже не подозревал, что пройдет более двух с половиной тысячелетий, прежде чем к этому железу снова прикоснется рука человека.

Тем временем главный дворцовый кузнец и начальник дворцовой стражи доложили царю о прибытии и приемке железа.

Саргон II имел свою резиденцию севернее Ниневии - самого крупного города Ассирии, численность населения которого составляла около четверти миллиона человек.

Армия рабов, применяя удивительную даже для нас организацию труда, выстроила дворец и город Дур-Шаррукин менее чем за четыре года (с 711-по 708 год до н. э.). Это была почти немыслимая работа, если учесть технические возможности того времени, но факт ее подтвержден документально.

Дур-Шаррукин раскинулся на территории площадью около 300 га, представлявшей собой почти квадрат с размерами сторон 1780 и 1685 метров. Улицы располагались под прямыми углами друг к другу, были предусмотрены водопроводная и канализационная сети. Функционировали они хорошо. Во дворце и в большинстве домов действовали вентиляционные системы, которые без преувеличения можно назвать системами искусственного климата.

На насыпной платформе возвышалась прямоугольная в плане цитадель, куда входили царский дворец с большим числом помещений (около 200), группировавшихся вокруг асимметрично расположенных открытых внутренних дворов, дворцы знати и др. На вершине более чем сорокаметрового по высоте террасообразного сооружения, так называемого зиккурата, находилось святилище. Все группы сооружений соединялись между собой легко перекрывавшимися переходами. Стены мощного дворцового сооружения были украшены рельефами с изображением эпизодов военных походов Саргона II, придворного быта и других сцен. Парадные арочные ворота-порталы имели по бокам башни, у подножия которых располагались громадные фигуры гениев-хранителей в виде крылатых быков с головой человека.

Дур-Шаррукин, окруженный двойной зубчатой городской стеной с восемью укрепленными воротами, являл своими башнями, высоко вздымающимся зиккуратом и Царским дворцом окаменевший монумент ассирийской мощи.

Когда в 1843-1846 гг. французский консул Поль Эмиль Ботта, итальянец по рождению, отличавшийся страстью к кладоискательству и почерком древних грабителей захоронений, раскопал Дур-Шаррукин, мир был потрясен размерами и красотой резиденции Саргона II, ее многочисленными сооружениями, скульптурами, рельефами.

После Ботта раскопками в этом районе занималось множество других людей, причем некоторые из них намного успешнее. Среди них следует назвать Виктора Плаке, который, будучи резидентом Моссула при Наполеоне III и пользуясь его личной поддержкой, вел раскопки в развалинах Дур-Шаррукина. Однажды он наткнулся на железохраншшще - помещение длиной в пять, шириной в два с половиной и высотой в полтора метра, заполненное до предела железными крицами. Они имели своеобразную форму и потому Плаке принял их за инструменты, назначения которых он, правда, не мог понять. Отверстие на одном конце крицы, по его представлению, могло бы служить для крепления деревянной ручки, но оно было небольшим, а значит, ручка не могла быть достаточно прочной. Выполнять "инструментом" с такой ручкой какие-либо работы было бы невозможно.

Найденное железо Виктор Плаке отправил во Францию, но большая часть его погибла вместе с судном вблизи Сицилии. Лишь несколько криц достигли Парижа, где их и сегодня можно видеть в Лувре, однако очень немногие посетители обращают внимание на непримечательные куски железа.

Примерно в то же время, к которому относятся события при дворе Саргона II, в ионической Малой Азии умер Гомер - величайший поэт в истории человечества. Его имя неразрывно связано с древнегреческим героическим эпосом "Илиадой", в которой описан пятьдесят один день десятилетней Троянской войны, и "Одиссеей", рассказывающей о долгих годах скитаний и возвращении Одиссея, царя Итаки, на родину.

С тех пор как в 1537 году мюнхенский городской писарь Симон Шнайденрайсер перевел "Одиссею" на немецкий язык в прозе, слава Гомера стала быстро расти, и сегодня его считают поэтом древности более великим, чем Вергилий, который долгое время оспаривал у Гомера пальму первенства.

С конца XVIII века среди ученых идет полемика, действительно ли автором "Илиады" и "Одиссеи" явлется один человек или это коллективный труд народных поэтов. Возникла она по "инициативе" Фридриха Августа Вольфа - профессора университета в Галле и Берлине, который поставил этот "гомеровский вопрос", и стала с тех пор неиссякаемым источником докторских диссертаций.

Конечно, ни "гомеровский вопрос", ни "гомеровский хохот" не связаны с железом, но о железе Гомер сказал немало.

"Илиада" и "Одиссея" насчитывают двадцать восемь тысяч стихов, написанных гекзаметром. В "Илиаде" железо упоминается двадцать три раза, в "Одиссее" - двадцать пять, т. е. примерно на каждые пятьсот стихов приходится одно упоминание. Это сравнительно немного, но ведь жил Гомер в самом начале железного века. Воспетая им Троянская война, велась намного раньше, но в обеих поэмах дана широкая картина жизни эпохи, во время которой как раз и произошел переход к широкому применению железа.

Начиная с этого раннего периода железного века и вплоть до классической эпохи¹, т. е. до V века до новой эры, применение железа непрерывно расширялось. Античное товарное хозяйство бурно развивалось, и в городах-государствах Греции начали чеканить первые монеты из благородных металлов. Настала эпоха денег.

¹ (Классический период рабовладельческого полиса. Прим. пер.)

Поэт Алкей из Митилини на острове Лесбос сказал еще примерно за 600 лет до н. э.: "Деньги делают человека! Еще никогда бедный не был достойным и благородным".

Рынки городов были центрами экономической жизни. Здесь встречались производители сельскохозяйственных продуктов и ремесленники. Наряду с местными изделиями на рынках продавали товары из стран Востока, например шерстяные и льняные ткани для одежды и жилищ, кожу и железные изделия, керамическую посуду и предметы украшения, произведения искусства и т. д.

Наиболее ценным товаром были рабы, в основном военнопленные. Продавали рабов в больших городах на специальных рынках, куда их привозили со всех краев Земли. Афинский рынок был особенно богат и мог служить великолепной иллюстрацией к книге по народоведению. Однажды в 421 году до н. э. богатый купец Менипп, направляясь на рынок, встретил своего друга Паполоха, которого давно не видел, так как несколько месяцев провел в Лаурии, инспектируя свои серебряные рудники. Друзья обменялись сердечными приветствиями, и Менипп поделился впечатлениями о своей поездке. Между прочим он сказал: "Арендаторы рудников просили прислать им новых рабов. Пойду посмотрю на рынке".

Паполох одобрил его намерение: "Ты очень удачно выбрал время. Сейчас рынок как раз забит рабами, которые только и пригодны для рудников".

Паполоху можно было верить, он был, говоря современным языком, ходячим источником информации. К тому же Паполох был далеко не глуп. Он всегда правильно оценивал экономическое положение, и хотя никто не знал, каково истинное состояние Паполоха, все считали его достаточно богатым. Так ли это было, сказать трудно.

Свою информацию Паполох выдавал отнюдь не бескорыстно: нужно было соблюдать неписаные правила игры, в противном случае информация оказывалась последней. Менипп знал своего друга и поэтому пригласил его на вечернюю трапезу.

В доме Мениппа, как правило, собирались интересные и влиятельные люди, причем не только для того, чтобы вкусно поесть и развлечься, но и для того, чтобы побеседовать и завести полезные знакомства. Паполох вспомнил свое последнее посещение Мениппа и теперь предвкушал тончайшие яства, крепкие вина и умопомрачительных танцовщиц. Он вежливо поблагодарил Мениппа, предполагая, что, вероятно, тот ждет от него дополнительной информации. Вскоре выяснилось, насколько он был прав в своих предположениях.

Менипп рассказал о своей поездке в район горных разработок на юго-востоке Аттики. Более тяжелая работа, чем на рудниках, вряд ли могла выпасть на долю раба. Деньги, которые на него затрачивал рабовладелец, очень быстро возвращались. Он "выжимал" из него все, что мог, не испытывая при этом угрызений совести. И Менипп был таким. Рабы были "говорящими орудиями", и их жизнь определялась тремя факторами: работой, наказанием и питанием. Конечно, среди рабов были и привилегированные. К ним относились те, кто владел каким-либо ремеслом. Рабы-ремесленники ценились дороже, и из экономических соображений их содержали в лучших условиях.

В горном деле применяли железные орудия. Какими примитивными не были кайла, кирки, кувалды, клинья, для их изготовления или восстановления нужны были рабы, хоть что-нибудь понимавшие в обработке железа, Но владевшие таким ремеслом рабы ценились намного дороже обычных, и продавали их на рынке не так уж часто.

Мениппу нужны были кузнецы, и в этом требовалась помощь Паполоха. Он знал некоего Филомонида, у которого можно было нанять или купить за повышенную цену рабов, знавших ремесла.

Филомонид уже в течение многих лет специально готовил таких рабов. Он покупал преимущественно детей, происходивших из Фракии, а затем в его мастерских они проходили обучение ремеслу.

Искусству обработки железа ко времени встречи Мениппа и Паполоха в мастерских Филомонида обучалось более трех десятков рабов. Однако поначалу Филомонид и слышать не хотел о сделке с Мениппом, так как хорошо обученные кузнецы требовались Кефалу - богатейшему человеку и владельцу большой оружейной мастерской. И никто не платил лучше Кефала. Во всяком случае так думал Филомонид. И лишь когда Паполох сообщил ему, что Никий и Спарта вот-вот заключат мир, а ему это было известно из достоверных источников, Филомонид изменил свое решение. Мир со Спартой означал для торговцев оружием уменьшение количества заказов, и Кефалу кузнецы могли не понадобиться.

Никий, один из последователей великого Перикла и с 429 года до н. э. один из десяти стратегов Афин, уже долгое время работал над мирным решением конфликта со Спартой. Столкновения между двумя крупнейшими греческими государствами - так называемая Пелопонесская война - начались в 431 году до н. э. С окончанием этой войны закончилось и великое время Афин. Но пока до этого было далеко. Лишь в 404 году до н.. э, победная чаша весов склонится в сторону Спарты. Тетерь же, в 421 году до н. э., обстоятельства складывались в пользу мирного решения спора. Во всяком случае оба противника, истощенные и обескровленные, нуждались в перемирии.

По иронии судьбы помощь Никию в заключении мира оказал Клеон - его ярый противник в этом вопросе. Стратег Афин и решительный сторонник войны, он рассчитывал нанести спартанцам, предводителем которых был Брасид, окончательное поражение.

Решающая битва произошла в 422 году до н. э. в прибрежной области Фракии близ города Амфиполь. Спартанцы победили, но оба предводителя - Клеон и Брасид - остались на поле боя. Таким образом, главное препятствие на пути мирных устремлений Никия исчезло. Сыграли свою роль также усталость от войны и истощение ресурсов обеих сторон.

Спустя несколько дней после беседы между Мениппом, Паполохом и Филомонидом был заключен так называемый никийский мир.

Аристофан, современник той эпохи, в своей комедии "Мир" весьма выразительно рисует события. Весть о долгожданном мире приносит афинский крестьянин Трипай. Все ликуют, и лишь оружейники не радуются. Для них мир - одни убытки, а для некоторых и разорение.

При всей художественной вольности, которую допускает Аристофан, картина весьма достоверная. Нам она интересна постольку, поскольку относится к железу. Всё было именно так или почти так. Изготовление оружия было единственным организованным производством в крупных античных городах-государствах. В некоторых оружейных мастерских было занято более ста наемных рабочих и рабов, тогда как в других металлообрабатывающих мастерских насчитывалось в общей сложности не более двадцати. Войны велись практически постоянно, поэтому производство оружия почти не знало спадов. Тем не менее кратковременные периоды мира и заключения мирных договоров неблагоприятно сказывались на развитии оружейного дела, поскольку владельцы мастерских лишались массовых заказов.

Филомонид, ставший более сговорчивым в преддверии перемирия, пригласил Мениппа в свои мастерские, находившиеся к северу от Афин. Там он увидит его рабов и, если захочет, сможет купить эти "говорящие орудия".

И вот они уже в просторном помещении кузницы. С одной стороны оно полностью открыто, и поэтому в нем много света. Оборудование - две печи типа шахтных и несколько открытых кузнечных горнов. В центре на деревянной колоде - большая наковальня, по сторонам- наковальни поменьше. Всюду видны кузнечные мехи. Это напомнило Мениппу гомеровское описание мастерской бога огня и покровителя кузнечного ремесла Гефеста:

Ковка железа

"...к мехам приступил он.

Все на огонь обратил их и действовать дал повеленье.

Рядом в отверстья горнильные двадцать мехов задыхали,

Разным из дул их дыша раздувающим пламень дыханьем,

Иль порывным, служа поспешавшему, или спокойным,

Смотря на волю творца и на нужду творимого дела"¹.

¹ (Перевод Н.И. Гнедича. Прим. пер.)

В кузнице было не менее десяти человек. Внимание Мениппа привлекли трое мужчин, работавших у большой наковальни. Собственно работали двое, а третий стоял рядом и рукой подавал знаки. Когда он поднимал руку, большой кузнечный молот взлетал вверх, описывал полукруг и опускался на докрасна раскаленное железо, которое клещами удерживал один из работавших. Движения ритмично повторялись и наблюдателя постепенно захватывал этот своеобразный "танец" людей и огня. Игра мышц обнаженного покрытого потом кузнеца свидетельствовала о большом физическом напряжении. Кузнец был на редкость привлекательным юношей, вовсе не похожий на безобразного и хромого Гефеста.

Скорее его можно было сравнить с Аполлоном - богом Солнца.

К посетителям подошел старший по мастерской. Он ничем не отличался от остальных. Такое же обнаженное тело, если не считать кожаного фартука, такой же, как и у других, остроконечный кожаный колпак, называемый пилосом.

Менипп спросил, что куют на большой наковальне. Будь мы на его месте, ответ "ключ" наверняка удивил бы нас, но это было действительно так.

Античные замки запирали снаружи натяжением ремня. Чтобы открыть запор, т. е. отодвинуть задвижку, в соответствующее отверстие вставляли ключ, который представлял собой точно входящий в гнездо рычаг. Поскольку запор был надежным только в том случае, если сидел в пазах очень жестко, то открыть его можно было, лишь приложив значительное усилие. Следовательно, эффективность рычага должна была быть очень большой. Отсюда и размеры ключей: как правило, они были длиной не менее полуметра.

По знаку Филомонида старший по мастерской удалился и через некоторое время подвел к ним трех молодых рабов. Все они еще юношами были куплены во Фракии.

"Теперь они хорошо знают кузнечное ремесло", - сказал старший. В подтверждение он показал изготовленные ими изделия - серпы, ножи, лемехи, тяпки, ключи и др.

Менипп понял, что мастера ему подходят, но согласиться сразу не решился - мешала мысль о цене. Он знал, что Никий - тот самый Никий, который заключил договор со Спартой, заплатил Филомониду целый талант только за одного раба. Это шесть тысяч драхм, т. е. почти в сто раз больше, чем стоит обычный раб. Правда, речь шла о мастере для серебряных рудников стратега Афин, т. е. мастере, способности и высокая квалификация которого оправдывали такое вложение "капитала". Сегодня такого мастера мы, вероятно, назвали бы горным инженером.

Менипп с облегчением вздохнул, когда Филомонид назвал цену: 1200 драхм за всех троих. Это немало, но Менипп ждал большей суммы: за последние годы многое подорожало. Он быстро согласился. Затем они с Филомонидом договорились о сроках отправки рабов, и ко взаимному удовольствию сделка была окончательно завершена. "Затраты должны себя быстро оправдать,- думал Менипп. - Прибыль от серебряных рудников снова пойдет вверх".

Вечером они отпраздновали сделку в доме гетеры Кинелопы; платил, разумеется, Менипп. Все остались довольны, даже он, хотя кошелек его сильно похудел.

Спустя восемь дней Менипп покинул Афины. Его целью была Лаурия, и он надеялся прибыть туда через два-три дня. Рабы были доставлены Поликреонидом. Менипп доверял ему. Надсмотрщик за рабами в доме Мениппа, он, хотя и сам был рабом, пользовался авторитетом и уважением. Поликреонида устраивало такое положение, и он свысока взирал на своих "подчиненных".

Четыре мускулистых носильщика старались идти в ногу, чтобы не раскачивались носилки, иначе не миновать гнева Мениппа. Это было непросто: дорога неровная, каменистая с выбоинами - тропа, а не дорога.

Группа с носилками двигалась впереди живописного каравана из людей и животных. Несколько тележек, запряженных ослами, добрая дюжина навьюченных тюками ослов и вдвое больше слуг, погонщиков и другого люда растянулись в длинную цепь. Телохранители Мениппа шли впереди этой цепи и замыкали ее; если дорога позволяла, то несколько хорошо вооруженных воинов устремлялись далеко вперед или прочесывали окрестности. Времена были тревожные и нападения были делом обычным. Как правило, нападали грабители, которыми становились беглые рабы.

Мениппа предостерегали, советовали несколько дней подождать с выходом. В южные области Аттики должен был отправиться крупный торговый караван в сопровождении нескольких сот человек. Менипп не придал значения предостережениям.

Солнце близилось к закату, и люди уже присматривали место для ночлега, когда из-за скал, из кустов, с деревьев полетели стрелы. Сразу было убито несколько охранников. Стрела попала в одного из носильщиков, Носилки упали и перевернулись. Менипп попытался встать на ноги, к нему на помощь поспешил Поликреонид, но он не успел защитить своего господина: копье разбойника настигло его раньше. Мгновением позже участь раба разделил и хозяин. В живых нападавшие оставили только трех купленных Мениппом рабов. Вместо орудий для горных работ они начали ковать оружие Для разбойников.

Ранний железный век в Центральной и Западной Европе получил название 'гальштатский' по месту основных находок материальных свидетельств этого периода и продолжался с VIM по V век до н.э. С этого времени начинается собственно железный век, практически его расцвет, когда железо в Европе стало важнейшим и наиболее распространенным металлом, применяемым в хозяйственной и военной деятельности человека. Это период с V до конца в. до н.э., называемый по месту основных находок (Швейцария) 'латенским'. В скандинавских странах принято распространять понятие 'железный век' и на первое тысячелетие нашей эры, включая в него период господства викингов, который закончился в XI веке. Латенская культура связана с племенами кельтов. Этот народ достиг больших успехов в развитии металлургии железа, о чем свидетельствуют их намного более совершенные металлургические печи. Доказано, что кельты применяли уже печи типа шахтных и дутьевые мехи, т.е. кричные горны. Кельты создали новые технологические процессы обработки железа. Так, они научились оснащать железные инструменты (топоры, лемехи, мечи и ножи) стальными лезвиями, применяли закалку и отпуск, изготовляли медицинские инструменты, владели насечкой, т.е. украшением железных изделий благородными металлами, а также другими способами обработки поверхности. У кельтов получению железа и его обработке научились римляне и германцы. В течение многих столетий созданные кельтами способы оставались неизменными, поэтому кельтские металлурги и кузнецы были непревзойденными учителями. Викинги в X веке получали железо ИЗ руд точно так же, как пятнадцатью веками ранее это делали кельты. Тем не менее дальнейшее развитие способов обработки железа все же происходило. Викинги усовершенствовали изготовление железных болтов и гвоздей для своих судов. Очевидно, им принадлежит также приоритет в изобретении волочильного процесса (получение проволоки) и в изготовлении проволочных сеток