Глава четвертая, вовлекающая читателя в водоворот бурных событий

Чаепитие в Макеевке. Совет американца "мистеру Авдееву". Любимое детище Ф. Э. Дзержинского. Экзамен принимает война. Что может сделать один человек? Эмблема Гипромеза получает мировое признание.

В наши дни, когда между учеными, проектировщиками и производственниками установились достаточно прочные творческие связи, полезно вспомнить, как постепенно налаживался такой контакт. Возьмем, к примеру, доменщиков.

Незадолго до своей кончины интересными воспоминаниями поделился со своими слушателями старейший представитель знаменитой династии советских металлургов профессор, доктор технических наук, Герой Социалистического Труда Илья Иванович Коробов. Он прошел славный трудовой путь от газовщика доменной печи до директора известного на всю страну Днепропетровского металлургического завода имени Г. И. Петровского.

- В конце двадцатых годов начальник доменного цеха Макеевского металлургического завода Николай Григорьевич Кизименко создал при цехе конструкторское бюро, - рассказывал И. И. Коробов. - Некоторые заседания этого бюро проходили довольно необычно. Начальник цеха приглашал к себе в кабинет конструкторов и старых доменных мастеров-практиков, выставляя на стол сахар, печенье, разливая по стаканам душистый свежезаваренный чай.

Рассаживались не спеша, чай пили тоже неторопливо и еще по старинке-вприкуску. Люди тут собирались солидные, и дело свое знающие, и цену себе знающие. Всероссийской известности доменщик Михаил Константинович Курако называл таких мастеров "старыми доенными волками". Были среди них и отец рассказчика обер-мастер Иван Григорьевич Коробов, и мастера доменного дела братья Ефим и Тимофей Векличевы, и Петр Антошечкин, и Егор Лактионов,и другие. Были тут же и цеховые инженеры-конструкторы.

Говорили о плане, о шихте, о капризном поведении доменных печей. Начальник цеха спрашивал, обращаясь к мастерам: "Представьте себе, что вам поручили строить новую домну. Какими бы вы сделали горн, шахту печи, охлаждающие устройства?"

Так в ходе неторопливых бесед за чаем "доменные волки" начинали мыслить конструкторскими категориями. И неслучайно именно обер-мастер завода И. Г. Коробов предложил новый тип холодильника - ребристый, залитый огнеупорной массой. Беседы с опытными практиками оборачивались новыми творческими решениями.

Нужно сказать, что в ту пору конструкция домен, особенно заплечиков (так называют суживающуюся книзу коническую часть печи), очень волновала доменщиков. Да что говорить о той поре - до сих пор в технических журналах можно встретить длительные дискуссии относительно наиболее рационального профиля домны.

Как-то в середине мая 1936 года в кабинете директора Макеевского металлургического завода Георгия Виссарионовича Гвахария, талантливого организатора и прекрасного специалиста, которого особенно ценил Сер- го Орджоникидзе, тоже собралось необычное совещание. Необычное потому, что это было не просто совещание, а как бы продолжение проходившей в те дни в Донбассе выездной сессии Академии наук СССР. Как мог такой человек, как Гвахария, пропустить столь счастливый случай и не пригласить к себе на завод академиков Михаила Александровича Павлова, Александра Александровича Байкова и других светил металлургической науки?

На этом заседании профессор П. А. Чикин сделал доклад о целесообразности вдувания в доменные печи кислорода, а работавший в то время начальником двух домен И. И. Коробов предложил вести доменный процесс при повышенном давлении газа под колошником. Эти сообщения, конечно, заинтересовали приехавших на завод академиков.

Правда, молодой доменщик еще не мог представить почтенному ученому собранию какой-либо законченной теории или доведенных до конца расчетов доменной плавки. Поэтому академик М. А. Павлов сказал:

- Мне что-то не совсем понятно.

- Как, это же ваш ученик!

- Он, по-видимому, начитался совсем другой литературы, - засмеялся академик.

После этого Михаил Александрович все-таки написал от руки И. И. Коробову оригинальное "свидетельство" удостоверяющее, что тот действительно предложил новую технологию доменного процесса. Этот пример из полувекового прошлого показывает, как постепенно, шаг за шагом выковывалась та прочная связь науки с производством, которая характерна ныне для советской металлургии.

Теперь, когда наша металлургия вышла на самые передовые в мире рубежи и в СССР выплавляется чугуна и стали больше, чем в какой-либо другой стране, любопытно вспомнить еще один эпизод, тоже относящийся к середине тридцатых годов. Группа советских рабочих и инженеров-прокатчиков выехала тогда из Запорожья в США для прохождения практики. Возле широкополосного стана мастер П. А. Авдеев попросил американского инженера дать ему некоторые разъяснения. Но тот вместо ответа искренне удивился.

- О, мистер Авдеев, зачем вам это знать, зачем это строить? Столько совершенно безнадежных хлопот... Такой стан - не русская телега, а сложный и деликатный механизм. Не лучше ли получать из Америки готовый лист?

Пройдет лишь десять лет, и в центре поверженной русским солдатом фашистской Германии, на берегу Эльбы американские танкисты будут восхищенно разглядывать советские Т-34, недоверчиво поглаживать броню, сделанную из первоклассного советского металла и прокатанную на первоклассных станах советской конструкции.

Мы очень часто в газетах и по радио, в телевизионных передачах встречаем имена индустриальных гигантов страны: Магнитогорский металлургический комбинат, Уральский завод тяжелого машиностроения, Волгоградский тракторный завод, Ростовский завод сельскохозяйственных машин, Нижнетагильский вагоностроительный завод...

Как не похожи сегодня друг на друга ни по внешнему виду, ни по могучим производственным агрегатам, ни по выпускаемой продукции эти огромные предприятия! Но далеко не все знают, что у колыбели каждого из этих заводов была одна и та же проектная организация - Гипромез. Создателем в 1926 году этого во многих отношениях замечательного института был Ф. Э. Дзержинский.

В то время Феликс Эдмундович возглавлял высший хозяйственный орган страны, обеспечивавший практическое выполнение исторических решений XIV съезда партии по индустриализации страны. Одновременно с ноября 1924 года и до последнего дня жизни Ф. Э. Дзержинский, оставаясь и председателем ОГПУ, и руководителем всего BCHX СССР, являлся также председателем правления Главметалла. На эту очень нелегкую в то время должность Феликс Эдмундович был назначен решением Политбюро ЦК ВКП (б) по собственной просьбе, поданной после того, как он убедился, что "с металлом будет предстоять каторжная работа"¹.

¹(Подробнее об этом рассказывается в очень интересном исследовании С. С. Хромова "Ф. Э. Дзержинский во главе металлопромышленности". M.: Изд-во МГУ, 1966.)

Пройдут многие годы, и Софья Сигизмундовна Дзержинская, жена и верный соратник "железного Феликса", назовет металлургию в своих воспоминаниях его "любимым детищем".

Царская Россия оставила после себя тяжелое наследие. Особенно явственно чувствовались общая экономическая отсталость страны и низкий технический уровень производства в области металлургии. Интервенция, послевоенная разруха, отсутствие топлива - все это создавало дополнительные трудности. Враждебное отношение капиталистических держав, мечтавших о новой блокаде, не позволяло надеяться на широкую техническую помощь из-за границы.

Планируя в этот период восстановление и дальнейшее развитие народного хозяйства страны, приходилось рассчитывать прежде всего на свои собственные силы. В частности, необходимо было создать советские кадры проектировщиков. Правда, если говорить о металлургических заводах, то на каждом из них были свои проектные отделы, свои небольшие проектные бюро. С их помощью удалось восстановить и пустить бездействовавшие многие годы предприятия. Но для перевода металлургии на рельсы крупной индустрии этого было недостаточно.

Феликс Эдмундович предложил организовать специализированный институт и поручить ему проектирование металлургических заводов. Решили разместить его в Ленинграде, где в то время работало много выдающихся ученых-металлургов.

3 февраля 1926 года приказом по ВСНХ СССР был создан Государственный институт по проектированию и постройке новых металлургических заводов. Так появился Гипромез¹. Табличку с названием Ленгипромез можно увидеть в Ленинграде на одном из зданий на Фонтанке и сейчас. А первоначальное имя этот институт уступил своему столичному собрату - Гипромезом стал называться аналогичный институт всесоюзного значения, организованный в 1944 году в Москве. Теперь это головной проектный институт Министерства черной металлургии СССР.

¹(Позднее название института было несколько уточнено и он стал именоваться Государственным институтом по проектированию металлургических заводов.)

Первым советским проектировщикам пришлось работать в сложных условиях. Они еще не имели нужного опыта, приходилось учиться ежедневно на собственных удачах и ошибках. Отсутствовала нужная техническая информация. И тут особенно пригодились бесценные знания ученых-металлургов. Вместе с проектировщиками работали М. А. Павлов, А. А. Байков, В. Е. Грум-Гржимайло, И. П. Бардин, М. М. Карнаухов и многие другие крупнейшие специалисты. Их можно было встретить и возле чертежных комбайнов, и на строительстве новой домны, и в действующих цехах.

Постройка новых металлургических заводов

В 1924 году при активном участии В. Е. Грум-Гржимайло было основано Государственное бюро металлургических и теплотехнических конструкций, преобразованное позднее в институт "Стальпроект" (ныне этот институт является головной организацией в стране по проектированию металлургических печей). В. Е. Грум-Гржимайло счастливо сочетал в себе дар подлинного ученого и блестящие способности конструктора. Созданная им гидравлическая теория металлургических печей легла в основу проектирования печного хозяйства. А крупнейшие теоретические работы М. А. Павлова до сих пор используются при проектировании мощных доменных печей.

Советская школа проектирования создавалась в течение многих лет. Ускоренные темпы социалистической индустриализации требовали эффективной системы проектирования. Лозунг "Догнать и перегнать капиталистический Запад!" обязывал проектировщиков-металлургов тщательно изучать, использовать, но в то же время и критически подходить к достижениям западных фирм, двигаться еще дальше по пути технического прогресса.

Так появились первые проекты мощных доменных печей, большегрузных мартеновских печей, первоклассных блюмингов и прокатных станов. Все усложнявшиеся проектные задачи в дальнейшем привели к специализации проектных институтов на технологические, строительные, по развитию транспорта, водного хозяйства и др.

В 1930 году от Гипромеза "отпочковались" самостоятельные проектные институты - Гипроруда, Гипроцветмет, Гипромаш, Водоканалпроект, Механобр, Промстройпроект и другие. И если, вспоминая это героическое время, мы говорим: "Страна превратилась в грандиозную строительную площадку!", следует вспомнить йотом огромном потоке чертежей, который шел непрерывно для все новых и новых строек.

Великая Отечественная война была для проектировщиков таким же суровым экзаменом, как и для всех советских людей. Не будет преувеличением сказать, что судьба войны решалась не только на ее фронтах, но и в глубоком тылу.

Немцы захватили мощную южную базу советской металлургии. Уже в первые месяцы войны отсюда на восток потянулись эшелоны с оборудованием металлургических заводов. Всего с июля по октябрь с Украины было вывезено 40 металлургических предприятий. Для их установки на новом месте нужны были и проектировщики.

По распоряжению Наркомчермета на заводах Юга во время демонтажа эвакуироваемого оборудования были созданы специальные бригады проектировщиков, срочно выехавшие на восток. Пока поезда с оборудованием двигались в тыл, проектировщики рассчитывали, как быстрее установить и пустить в ход эти агрегаты на новых местах.

Коллектив Гипромеза эвакуировался на Урал, где немедленно засел за чертежи. Нарком черной металлургии И. Ф. Тевосян поручал институту в это время выполнение многих срочных и трудных дел.

Активно работали в годы войны на различных заводах и в вузах Урала и Сибири видные ученые-металлурги. Так, в Магнитогорске при горкоме партии был создан комитет помощи ученых фронту. Там решались проблемы, которые возникли в результате временной потери южной металлургии, криворожской руды и донецкого угля. С помощью советских ученых была успешно решена такая важная задача, как получение марганца из бедных марганцевых руд. Металловеды и термисты работали над технологией получения новых качественных сталей для нужд фронта. Перед ними стояли чисто военные цели - обеспечить армию надежным оружием.

Можно привести такой пример. Первый секретарь Свердловского обкома партии вызывает И. Ф. Исаенко, бывшего в то время директором Уральского института черной металлургии, и говорит: "Получено срочное задание Государственного Комитета Обороны - в течение месяца освоить производство необходимых пушечных гильз из горячекатаного металла. Берите на завод своих ученых, делайте, что хотите, но через месяц задание должно быть выполнено во что бы то ни стало. Меня обязали лично докладывать каждые сутки об этом деле в Москву"

Оказалось, что стан холодной прокатки, эвакуированный с Украины, еще не успели ввести в строй и надо было научиться делать полноценные гильзы из горячекатаного листа. Трудность решения этой задачи состояла в том, что гильзу из горячекатаного листа приходилось силой выбивать шомполом из казенной части пушки, в то время как гильза из холоднокатаного листа сама легко выскакивала после выстрела.

- Я выехал на завод, - вспоминает профессор Н. Ф. Исаенко, - взял с собой бригаду ученых. Сидели там месяц, но проблему эту успешно решили и нужная сталь была получена.

Важной вехой в развитии советской металлургии в первый период Великой Отечественной войны явилось осуществление в июле 1941 года на Магнитогорском металлургическом комбинате прокатки (впервые в мире!) особо прочной броневой стали на обычном блюминге, предназначенном для получения совсем другой продукции. Немаловажную роль в решении этого ответственного задания сыграли и проектировщики.

Особо прочная броневая сталь

В рабочую клеть блюминга вместо обычных калиброванных валков магнитогорцы поставили валки с гладкой бочкой. Прокатку вели осторожно, внимательно следя за работой электродвигателей стана. Чтобы во время прокатки перевернуть огромную броневую плиту на другую сторону, подцепили к мостовому крану специальное приспособление с несколькими крюками. А чтобы горячая броня не потрескалась от быстрого охлаждения, ее после прокатки заботливо укутывали листами асбеста.

Много работы было у проектировщиков не одной только Магнитки. На всех металлургических заводах Урала и Сибири нужно было гораздо быстрее, чем в мирное время, делать расчеты и чертежи, принимать такие решения, которые позволили бы устанавливать и вводить в строй оборудование в предельно короткие сроки.

На Синарский трубный завод в город Каменск-Уральский поступил стан для холодной прокатки ленты. Начальник Главтрубостали наркомата черной металлургии Ю.Н.Кожевников потребовал установить стан как можно быстрее - ведь лента, которую получали на этом агрегате, была так необходима для оборонной промышленности. В мирное время на разработку проекта и монтаж стана потребовался бы, по крайней мере, год. В условиях войны о таких сроках нечего было и думать. Кроме того, для монтажа агрегата на заводе не нашлось подходящего двигателя постоянного тока, да и система управления таким двигателем была довольно сложной.

И вот проектировщики синарской бригады Гипромеза прокатчик Н. Д. Кронгауз вместе с электриками Н. И. Сердюковым и А.И.Морозовым принимают необычное решение. Они подбирают подходящий двигатель переменного тока. Для ускорения монтажа решили ставить машины не на фундамент, а прямо на... деревянные шпалы, которые скрепили между собой, зарыли в землю и залили сверху бетоном.

Стан начал работу для фронта.

А в Магнитогорске уже решали другую, столь же срочную и важную проблему, связанную с вводом в эксплуатацию вывезенного из Мариуполя толстолистового стана 4500. Благодаря своевременно выполненным чертежам стан дал броню уже через два месяца после прибытия на ММК первых вагонов с оборудованием. Стан был установлен на заранее подготовленные фундаменты рядом с нагревательными печами, построенными в исключительно короткие сроки.

Кончилась война, и на плечи проектировщиков, строителей и работников разрушенных заводов легла большая тяжесть. Нужно было расчищать развалины, прикидывать, что из уцелевшего оборудования можно использовать. Новые фундаменты приходилось размещать рядом со старыми, на разбитых фугасками площадках, где раньше были проложены коммуникации.

Директора заводов хотели получить для монтажа новое оборудование взамен устаревшего. Это было вполне понятное желание, но его не всегда можно было выполнить. Ведь в послевоенные годы машиностроители еще не в состоянии были обеспечить все разрушенные цехи новым оборудованием. Приходилось ставить и старое.

На Днепропетровском металлургическом заводе имени Г. И. Петровского (или "Петровке", как его чаще называли), например, восстановили довоенный проволочный стан. Впоследствии, когда в Кривом Роге появились первоклассные проволочные станы, устаревший стан Петровки был демонтирован. Но он успел дать стране миллионы тонн проволоки.

В те годы работники заводов и проектировщики действовали особенно оперативно и согласованно. Этого требовала послевоенная обстановка, когда, образно говоря, "линия фронта" переместилась сюда, на мирные заводы, залечивавшие свои раны. И пусть это оказалось случайным, но все же представляется символичным, что в это время Днепропетровский филиал Гипромеза разместился в одном из домиков на Фронтовой улице. Здесь, рядом с заводской проходной, заново рождались чертежи, по которым восстанавливались металлургические заводы Юга.

Впрочем, не всегда чертежи приходилось делать заново. В отдельных случаях чертежи оказывались сохраненными. И какими же неоценимо дорогими были тогда эти чудом уцелевшие в огне военной грозы папки и рулоны! Как не вспомнить тут один из эпизодов послевоенного восстановления промышленности, рассказанный Л. И. Брежневым в своей книге "Возрождение"?

"Мне хочется помянуть добрым словом одну скромную женщину - инженера "Запорожстали" Е. С. Шеремет, - вспоминает Леонид Ильич. - Много ли может сделать один человек? Много, если предан делу и помнит свой долг. В черные дни отступления, когда гитлеровцы обстреливали город, она собрала, вывезла, потом сберегла и наконец вернула на завод все кальки и чертежи. Многие тысячи листов. И как они пригодились! Поступало оборудование - и возвращенное из эвакуации, и заново выпущенное для нас - проектировщикам и монтажникам старые чертежи помогли сэкономить драгоценное время"¹.

¹(Брежнев Л. И. Возрождение. М.: Политиздат, 1978.)

Условия для работы проектировщиков в первые послевоенные годы были и впрямь почти фронтовыми. Топливо для печей доставляли сами сотрудники, впрягаясь в сани. Окна в рабочих помещениях были застеклены только на одну треть, остальная часть заложена старым кровельным железом. Было холодно и голодно. Но на чертежах появлялись все новые и новые линии. Удивительно представить себе все это сегодня, когда институт "Укргипромез" располагается в огромном комфортабельном девятиэтажном корпусе на той самой набережной Днепра, красивейшем месте в городе, о котором любовно пишет Леонид Ильич Брежнев в "Возрождении".

В наши дни в Москве на проспекте Мира размещается союзный институт по проектированию металлургических предприятий - Гипромез. Он известен далеко за рубежами нашей страны. По чертежам с его эмблемой построены заводы в Индии и Болгарии, в Польше и Египте, а также в ряде других стран. Рожденный накануне первой пятилетки Гипромез за полвека своего большого творческого труда заслужил мировой авторитет и признание, а коллектив института по достоинству отмечен самой высокой наградой Родины - орденом Ленина.

Гипромез оправдал надежды своего основателя, верного соратника Ленина и одного из первых организаторов советской металлургии Феликса Эдмундовича Дзержинского. В середине пятидесятых годов на базе филиалов московского Гипромеза возникли крупные проектные организации: Украинский, Уральский, Грузинский, Сибирский, Челябинский и Магнитогорский гипромезы. В Харькове работает институт "Гипросталь", много сделавший для развития донецкой металлургии.

Этот перечень можно было бы продолжить, ибо сегодня в создании и модернизации современных металлургических заводов принимает участие целое семейство проектных институтов и специализированных конструкторских бюро. Есть институты - "специалисты" по автоматике и проблемам управления, по конструкции зданий и по защите окружающей среды. Проектировщики идут в одной творческой шеренге с учеными, строителями, монтажниками, наладчиками и производственниками.

Следует отметить огромный вклад в развитие отечественной металлургии опытных, высококвалифицированных проектировщиков.

Крупным организатором проектного дела является М. Б. Розенштрах, возглавляющий управление "Черметпроект" Министерства черной металлургии СССР. Под его непосредственным руководством проектные организации самого различного профиля согласованно ведут проектирование крупнейших объектов металлургии. Обладая большим техническим кругозором и эрудицией, он учит проектировщиков мыслить в масштабах всей отрасли, в то же время не упуская ни одной технической мелочи при создании новых цехов.

Неоценимый вклад в проектирование первоклассных цехов и целых заводов принадлежит союзному Гипромезу. Здесь трудится большой отряд высокоэрудированных проектировщиков и конструкторов с мировым именем. В нашей стране и за рубежом среди них хорошо известны директор института С. В. Губерт и ряд других ведущих многоопытных специалистов Гипромеза. 45 лет проработал в Гипромезе его бывший главный инженер В. М. Пискарев, известный своим постоянным стремлением внести в каждый проект самые последние достижения науки и техники. Большой опыт проектирования объектов черной металлургии накопили на посту руководителей проектных организаций Г. В. Белый-Ткач, А. С. Зинченко и др.

Доменщики хорошо знают одного из наиболее активных создателей доменных печей большого объема А. Е. Сухорукова. Сталеплавильное производство страны многим обязано талантливому проектировщику Р. И. Клепацкому. Заслуженным авторитетом у металлургов пользуются опытные конструкторы печей М. М. Коротаев и А. Д. Кривошеин (Стальпроект). Советская черная металлургия гордится своими первоклассными прокатными цехами. Крупный творческий вклад в их развитие внесли опытные проектировщики-прокатчики А. В. Истомин (Гипромез), Ф. Е. Розенталь (Укргипромез), Н. В. Колупаев (Гипросталь). Высококвалифицированный экономист П. А. Ширяев вот уже более 35 лет занимается перспективным планированием и проектированием развития черной металлургии.

Фамилии этих и многих других неназванных здесь специалистов-проектировщиков значатся не только на тысячах чертежей и пояснительных записок. Их труд запечатлен в могучих современных цехах, дающих нашей стране и многим странам мира миллионы тонн первоклассной продукции.