Путь к каменноугольному коксу [1984 Беккерт М.

Английский лорд и его роль в металлургии, а также причины, приведшие к дефициту древесного угля в Англии. - Дад Лад ли получает патент короля на выплавку чугуна с использованием каменного угля. - Полная опасностей жизнь Дада Дад ли и его смерть.- Абрахам I основывает династию Дерби, и Коулброкдейл становится его резиденцией. - Абрахам II выплавляет чугун в доменной печи, используя кокс. - Открытие способа пудлингования. - Изобретатель умирает в бедности, но памятная доска на кладбище стоит многого.

Лорд Эдуард Дадли, живший в конце XVI - начале XVII века, был не просто богатым, а пожалуй, даже очень богатым английским дворянином-землевладельцем. Центром его весьма обширных владений был городок Дадли. Радости жизни лорд делил не только с миледи, своей законной супругой, происходившей из знатного и богатого дворянского рода, но и с другими женщинами. Одна из них, дочь углежога, носившая имя великой королевы Англии - Елизавета, родила достопочтенному лорду одиннадцать детей. Эдуард Дадли не только гордился своей семьей, к которой он причислял всех своих прямых потомков, но и заботился об их воспитании. Особенно он выделял среди них четвертого ребенка Елизаветы. Это был рожденный в 1599 году мальчик по имени Дад, выросший живым и красивым. Лорд Дадли часто разговаривал с ним, а когда тот подрос, начал брать его с собой в поездки по своим владениям. Больше всего мальчику нравилось бывать на принадлежавших отцу металлургических заводах. Большие доменные печи с их гулом воздушного дутья и потоками выпускаемого чугуна будоражили его воображение так же, как и громадный молот с длинным хвостовиком, под ударами которого крицы, казалось, стонали. При первых посещениях мальчик ни на шаг не отходил от отца, но не из страха, а потому, что его подавляли эти необычные устройства и механизмы. Они казались ему живыми неведомыми чудовищами. Дад вцеплялся в руку отца и тогда чувствовал себя в безопасности. Мальчик часто слышал, как арендаторы печей и кузниц жаловались, что древесный уголь дорог и потому их доходы непрерывно сокращаются.

Путь к каменноугольному коксу

Дад интересовался и тем, что такое древесный уголь, и тем, почему его становится все меньше. Отец отвечал так на расспросы сына: "В округе Дадли около 20000 кузнецов и металлургов, занимающихся выплавкой чугуна, и все они нуждаются в древесном угле, чтобы делать свою работу. Деревья, как тебе уже известно, не могут так быстро подрастать, как их вырубают. Поэтому вскоре, по-видимому, дрова кончатся и тогда не будет и древесного угля".

Лорд думал о том, что не только в Англии, но и в Ирландии развитие металлургии железа привело практически к полному уничтожению лесов. Он вспомнил недавно прочитанную статью, автор которой указывал на опасности, связанные с безоглядным уничтожением отдельных деревьев, рощ и лесов. То, к чему может привести неограниченное стремление к прибыли, в статье было показано на примере одного из жителей Дархема, "срубившего за свою жизнь уже более 20000 дубов, не считая мелкой поросли. Если он еще долго проживет, то может оказаться, что во всей стране скоро не найдется и пары стволов на ремонт даже одной церкви".

Несмотря на непрерывно растущую потребность в металле, производство чугуна и стали в Англии надо было сокращать и закупать их в других странах. Лорд рассказал сыну и о попытках использовать каменный уголь вместо древесного.

Подобные разговоры отец и сын вели довольно часто, в результате Дад уже довольно рано хорошо представлял себе трудности, возникшие перед английской черной металлургией.

Десятилетие спустя Дад Дадли был уже студентом Бейлаель-колледжа в Оксфорде. Он хорошо использовал время и уже к двадцати годам стал всесторонне образованным молодым человеком. Однажды лорд призвал его к себе. Было видно, что Дад все еще остается его любимым сыном. Сердечно обнявшись, отец и сын сели. Оба чувствовали, что это знаменательный день в их жизни. Лорд говорил о своих металлургических заводах. Незаметно разговор перешел к проблеме замены древесного угля каменным, которого в Англии было много. Потом лорд Эдуард Дадли сказал: "Я бы хотел, чтобы ты взял на себя управление тремя моими заводами. Это доменный и два кузнечных, расположенных в пенснетском лесу в Уорчестерщире". Дад обрадовался. Он знал эти заводы. Рядом с ними были большие запасы каменного угля. Стоило заняться этим делом. Возможно, что ему удастся то, что никому раньше не удавалось? И он попросил у лорда разрешение использовать этот каменный уголь для выплавки чугуна.

Стремясь поскорее заняться делом, Дад даже не заметил, что уже говорил о доменной печи, как о своей собственности. Отец улыбнулся и утвердительно кивнул головой. Он знал, что в Оксфорде Дад основательно занимался всеми проблемами, имеющими отношение к применению каменного угля в металлургии.

Спустя несколько недель лорд Дадли посетил завод в пенснетском лесу. Он сразу заметил, что печь была несколько перестроена. Очевидно, опытные плавки с применением каменного угля уже начались.

Первые шаги были обнадеживающими, и Дад встроил в печь дополнительную фурму, чтобы увеличить подачу дутья. С гордостью он показал отцу первый чугун, выплавленный на каменном угле.

Лорд Дадли поздравил сына и согласился испросить у короля патент на новый способ выплавки. Со времени правления королевы Елизаветы патенты приобрели форму договора, заключавшегося между изобретателем и королем. Договор не подлежал контролю со стороны парламента, а размеры налога или участие короны в доходах определялись только королем.

Яков I, последователь королевы Елизаветы, подходил весьма оригинально к выдаче патентов, поэтому лишь хорошие отношения с королевским двором позволили лорду Дадли заключить благоприятный контракт. В год выдачи патента Дад женился, свадьба состоялась в Дадликастл. Многочисленные приглашенные часто заводили разговор о новом патенте, так как были связаны с производством чугуна и стали, а один из родственников Дада даже сказал: "Все мы верим в твое великолепное изобретение, и я закажу охотничье ружье из твоей стали, выплавленной на каменном угле".

Выданный Яковом I патент имел срок действия 31 год, но уже через четыре года возникла неблагоприятная для Дада Дадли ситуация и появилась опасность утраты привилегий. Английский парламент принял решение покончить с монополией Якова I на выдачу патентов и в 1623 году объявил многие патенты недействительными. Казалось, что потеряет силу и патент Дадли. Многочисленные враги, которых он успел приобрести, уже радовались. Это были прежде всего его конкуренты - владельцы других заводов, потому что их металл был дороже, чем у Дадли. Врагами были и углежоги, которые видели в нем своего разорителя. И вот в этой ситуации лорд Дадли и его сын отправились в Лондон. Они посетили многих членов парламента, разъясняя им суть изобретения. В результате парламент дал согласие на выдачу Даду нового патента. Правда, по новому закону длительность его действия ограничивалась четырнадцатью годами.

Вскоре после этого отец Дада умер, и тогда началась настоящая травля изобретателя. Однажды ночью, спустя всего неделю после похорон отца, Дад проснулся от необычного шума. Он бросился к окну. У доменной печи он увидел множество людей. В неверном свете факелов удалось разглядеть, что эти люди разрушают кладку печи, сбрасывая кирпичи в реку. Вот чем был вызван шум! Бросившись вниз, он начал звать на помощь, но наткнулся на тела доменного мастера и двух рабочих.

Люди разрушают кладку печи

Они были недвижимы. Дад понял всю безнадежность положения. В этот момент что-то придавило его к земле, и сознание его покинуло. Придя в себя, Дад увидел лицо старого Бена. Он, казалось, всегда был старым. Во всяком случае еще ребенком Дад слышал, как его называли старым Беном. Попытка подняться оказалась неудачной, тогда Бен подхватил его под руки. Так они и двинулись. Глазам их предстала ужасающая картина: доменная печь и все вспомогательные сооружения были разрушены до основания. Бен проговорил что-то, но Дад не понял. Испуганно оглядываясь по сторонам Бен повторил: "Вы должны немедленно покинуть это место, они могут вернуться", а затем продолжил: "Ваша жена покинула Вас, она никогда больше не вернется".

Дад сообразил, кто поспешил принести эту весть и кому он обязан разрушением своего завода. Родственники его жены были владельцами металлургических заводов, работавших на древесном угле, и считали, что Дад наносит им ущерб своим изобретением. Особую неприязнь питал к нему шурин, тот самый, который хотел заказать себе охотничье ружье. Во время последней встречи Дад предложил шурину совместно использовать изобретение, причем без каких-либо особых преимуществ для себя. Жена Дада в тот день ушла с братом, якобы, чтобы помочь своей золовке подготовиться к родам.

Дад Дадли покинул родину. Последующие годы прошли с переменным успехом. В общине Сидлей в Стаффордшире Дад построил первую доменную печь, работавшую на каменноугольном коксе. На ней он еженедельно выплавлял около семи тонн чугуна. Но и здесь владельцы печей, работавших на древесном угле, натравили на него толпу и все было снова разрушено, а дутьевые мехи были изрезаны на куски. Последствия были удручающими. Дад Дадли не мог поставлять чугун, поэтому не смог выполнить в срок финансовые обязательства. Пошли долги, и вскоре его посадили в лондонскую долговую тюрьму. Место это было не из лучших для времяпрепровождения, а надежд быстро выбраться никаких. Кто заплатит его долги или хотя бы поручится за него?

Но ему еще раз улыбнулось счастье. В один сырой ноябрьский полдень, когда лучше всего сидеть у камина со стаканом горячего пунша, к нему в тюрьму явились три уважаемых джентельмена. Это были Девид Рамсей, сэр Джордж Хореей и Роджер Фоулк. После того как они ушли, Даду Дадли оставалось находиться в тюрьме всего несколько часов. Три его посетителя и он сам основали компанию по освоению и эксплуатации патента, выданного вновь 2 мая 1638 года королем Карлом I. Казалось, все должно было пойти на лад. Однако король Карл I обходился с выдаваемыми патентами не лучше, чем его отец Яков I.

Незадолго до того, как Дад Дадли получил свой новый патент, король выдал патент еще двум весьма подозрительным джентельменам, причем тоже на выплавку чугуна на каменном угле. Эти два владельца патента - некто "сэр" Филиберд Вернат и "капитан" Уайтмор - вообще не помышляли заниматься выплавкой чугуна, но утверждали, что Дад Дадли и его компаньоны работают по их патенту и им следует платить долю. Предстояли длительные судебные разбирательства, и никто не мог предсказать, чем они закончатся.

В это время вспыхнуло восстание в Шотландии. Дад Дадли, будучи убежденным сторонником короля, не раздумывая, примкнул к армии Карла I, чтобы пойти в Шотландию усмирять недовольных. Завод и судебные хлопоты он оставил компаньонам.

Король Карл I считал, что власть дана ему от бога, поэтому не хотел делить ее ни с кем. Более 10 лет он правил единолично, без парламента. Шотландский поход проходил для короля крайне неблагоприятно. Многие сражения были проиграны, а ньюбарнское поражение близ Ньюкасла настолько ослабило позиции короля, что по возвращении в Лондон он вынужден был согласиться с восстановлением и признанием прав парламента. Карл I оказался не в состоянии предотвратить осуждение и казнь лорда Стаффорда, многие годы занимавшего пост министра.

Феодализм пережил себя, его противоречия не разрешались больше в рамках старых производственных отношений. Началась гражданская война.

Поводом стал отказ парламента считать короля верховным командующим армии, направлявшейся в Ирландию для подавления очередного восстания. Дад Дадли остался верным Карлу I. Еще в шотландском походе Дад проявил мужество и верность по отношению к королю. Это не осталось незамеченным. Поэтому неудивительно, что однажды, всего через несколько недель после разрыва короля с "круглоголовыми" (так называли противников короля в парламенте), Даду приказали явиться к Карлу I.

Вид, манеры и поведение короля были поистине королевскими. Карл I стоял, картинно опираясь правой рукой о большой дубовый стол. Безукоризненное одеяние кавалера XVII века, длинные, ниспадавшие на плечи темнорусые волосы с проседью, холеные усы и острая бородка, умные глаза - все это олицетворяло идеал короля, который создали себе его сторонники, или "кавалеры", как их называли в отличие от "круглоголовых". Нам облик Карла I известен по произведениям живописи, в частности по портрету Ван Дейка.

Когда Дадли предстал перед королем в один из светлых весенних дней 1643 года, он почувствовал на себе его испытующий взгляд, а затем увидел улыбку. Очевидно, Дад произвел на него хорошее впечатление. Король сказал: "Нам нужен человек, который бы заботился об артиллерии. Крепость Уорчестер в Стаффордшире необходимо оснастить орудиями. Вы знаете толк в этом деле. Так мне, во всяком случае, доложили. Поэтому я назначаю Вас своим военным инженером".

В этот момент Дад Дадли испытал чувство, подобное тому, какое овладело им много лет назад, когда отец поручил ему управление тремя своими заводами. Дад ушел от короля, держа в руках скрепленную печатью грамоту о своем назначении. Он энергично взялся за дело. Отливка чугунных пушек была весьма важной отраслью производства в Англии XVII века. Пушки шли и на экспорт. Так, в 1629 году Англия продала только Генеральным Штатам Нидерландов 600 чугунных пушек.

Противники короля знали, какое значение тот придавал производству пушек. Недаром сам Оливер Кромвель поручил решительному сэру Уильяму Вальтеру разрушить все железоделательные заводы сторонников короля. И теперь он с отрядом, специально созданным для этих целей, рыскал по стране и уничтожал все неугодные металлургические предприятия. Доменная печь Дада Дадли на первых порах уцелела. Вскоре крепость Уорчестер была прекрасно оснащена пушками. Дадли быстро продвигался по служебной лестнице. Он стал генералом артиллерии в армии принца Морица.

Однако звезда короля меркла все больше. В 1646 году крепость Уорчестер попала в руки армии парламента, а два года спустя Дад Дадли был взят в плен. Дважды ему удавалось бежать, причем в первый раз из Уорчестера. Правда, вскоре Дадли поймали, отправили в Лон дон и суд, учрежденный парламентом, приговорил его к смерти.

Однажды в воскресенье, которое должно было быть последним в его жизни, Дад Дадли получил разрешение посетить церковь. Его сопровождали двое хорошо вооруженных солдат.

Во время проповеди Дад Дадли почувствовал, что за ним почти не наблюдают. Появилась возможность побега, правда, минимальная, но он знал, что если ее не использовать, то вряд ли представится другая. Резко наклонившись, Дад выхватил у стражника кинжал и ударил его. Перескочив через падающего солдата, Дад бросился к выходу. Второй солдат, молодой и ловкий, настиг беглеца у самых дверей. Дад почувствовал резкую боль в правой ноге, но смог выскочить на улицу и скрыться в одной из боковых улочек. Из последних сил он уходил все дальше. Было странно, что никто не преследовал его, хотя на мостовой оставался кровавый след. Дад оглянулся несколько раз, но никого не было. Много позже Дадли узнал, что среди паствы были два литейщика пушек из королевской мастерской в Уорчестере, которые остались верными королю. Они узнали Дада и прикрыли его. Впереди его ждали тяжкие дни и недели. Нога нестерпимо белела, и он, с трудом передвигаясь на костылях, шел из Лондона в Бристоль, ежеминутно рискуя быть пойманным.

Король Карл I был казнен и Англия стала республикой (Commonwealth). Это была довольно своеобразная республика, ибо все тщательно избегали называть государство таким образом. Протектор Оливер Кромвель управлял им так, как будто был абсолютным монархом. Конечно, Лорд-протектор был великим человеком, но ошибок во время своего правления допускал много.

Кромвель и парламент выдали капитану Баку из Хемптон Роуда патент на выплавку чугуна на каменном угле. Лорд-протектор и другие влиятельные мужи Commonwealth поддерживали это предприятие и в финансовом отношении. В Форест оф Дин было построено несколько заводов. Несмотря на политические разногласия, капитан Бак пользовался советами Дада Дадли, действие патента которого к этому времени уже истекло. Но успехи капитана были довольно скромны. После смерти Оливера Кромвеля Лордом-протектором стал его сын, но лишь на очень непродолжительное время.

В 1660 году победила Реставрация, и на трон возвратился король. Теперь это был уже Карл И. Дадли связывал с этим событием большие надежды. Он думал, что, наконец, пришло его время. Но Карл II и его советники не оправдали этих надежд. Дадли не получил нового патента.

Разочарованный и окончательно разбитый Дадли удалился от дел. В 1665 году вышла его работа "Metallum Martise" ("Получение железа при помощи каменного угля"). В ней не был раскрыт секрет изобретения. Автор лишь пространно излагал различные обстоятельства, сопровождавшие его на жизненном пути, и пытался доказать полезность собственного изобретения. Во введении Дадли подчеркивал, что его изобретение удовлетворяет тройному требованию: больше, лучше, дешевле. Такое обоснование, хотя и сделано более 200 лет назад, вполне современно.

В своей работе Дад Дадли причудлива смешал вымысел с правдой и показал себя в выгодном свете, но этим грешат многие автобиографы. Одно несомненно: проблема, которой Дадли посвятил большую часть своей жизни, имела огромное значение для технического прогресса. Умер Дадли глубоким стариком 25 октября 1684 года, когда ему исполнилось 85 лет. Секрета своего изобретения он так и не раскрыл, а почему - то ли не хотел, то ли просто не сумел - остается только догадываться.

Воплотить идею использования в доменной печи каменного угля, кроме Дада Дадли, пытались многие. Однако не все были честны. Встречались шарлатаны и обманщики, для которых главным было получить деньги за свои псевдоизобретения. В этом отношении они ничем не отличались от многочисленных "изготовителей" золота, которых в то время была великое множество.

Человеку, о котором достоверно известно, что он выплавлял чугун в доменной печи, используя каменноугольный кокс, было в год смерти Дада Дадли всего восемь лет. Как и Дад, он был родом из графства Уорчестер. Речь идет об Абрахаме Дерби, родившемся в 1676 году вблизи городка Дадли. Ему было суждено стать основателем единственной в своем роде династии металлургов, занимавшихся производством чугуна и стали.

Но пока об этом говорить рано. На протяжении многих поколений Дерби были земледельцами и кузнецами.

Изготовление гвоздей

Если первоначально изготовление гвоздей было для них побочным занятием, то со временем стало основным. Абрахам еще не научился даже читать и писать, а уже посильно помогал отцу в маленькой кузнице. Железо окружало мальчика буквально с первых его шагов. Придет день и Абрахам сам будет ковать гвозди, а рядом с ним будет стоять его маленький сын и помогать ему. Такую картину мальчик часто рисовал в своем воображении, подражая во всем отцу.

Во времена преимущественно деревянного строительства гвозди играли весьма важную роль. Поэтому Дерби с незапамятных времен поставляли на рынок свои восьми- и десятидюймовые корабельные гвозди. Это был нелегкий хлеб, и отцу Абрахама, чтобы прокормить семью, приходилось работать в кузнице с раннего утра и до глубокой ночи. В центре ее находился оснащенный мехами кузнечный горн, откуда постоянно торчало несколько железных прутков предназначенных для нагрева. Отец Абрахама клещами по одному вытаскивал прутки из печи, укладывал свободным концом на наковальню и сильными точными ударами молота заострял его. Затем он зубилом отрубал от этого прутка нужный кусок и заостренным концом вставлял еще красный стержень в одно из четырехугольных отверстий в наковальне. Оставшийся на поверхности конец стержня он сплющивал двумя-тремя ударами молота, получая таким образом шляпку гвоздя.

Абрахам видел этот процесс не меньше тысячи раз, но его волнение, гордость и благодарность отцу, когда тот однажды поручил ему сделать первый гвоздь, были неописуемы. Чувство удовлетворения, которое он испытал, рассматривая первый самостоятельно изготовленный гвоздь, Абрахам пронес через всю жизнь. В какой из строящихся кораблей будет забит этот гвоздь? Куда направит этот корабль свои паруса? Какие приключения ожидают команду? Фантазия мальчика рисовала ему штормы и ураганы, морские битвы с пиратами и врагами отечества и во всем этом он участвовал сам так явственно, как это может только 12-летний мальчик.

Год спустя Абрахама отдали в обучение строителю мельниц. Нелегко было отказаться от помощи сына в кузнице, но предложение Джеймса Флинта, квакера и брата по вере, открывало перед Абрахамом новые возможности. Строители мельниц в XVII в., да, пожалуй, и еще раньше, были машиностроителями своего времени. Понимая перспективы, старый Дерби согласился.

Хозяин и мастер Абрахама уже давно принадлежал к "Обществу друзей", как себя называли квакеры. Он был в дружеских-отношениях с основателем этой религиозной общины Джорджем Фоксом, а поэтому требовал строгого соблюдения основ веры.

С начала XVIII в. повсеместно в Европе, а также в Англии начали развиваться религиозные течения, направленные против официальной церкви, поддерживаемой государством. Причины этого крылись в противоречиях между отмирающим феодально-абсолютистским и зарождающимся буржуазным обществом.

Основное положение веры квакеров - признание равенства всех людей в мире между собой и перед богом. Простой и скромный образ жизни, служение богу и любовь к ближнему - вот основы квакерства, которые сформировали характер Абрахама Дерби и определили направление всей его жизни.

В 1699 году Абрахам Дерби вместе с тремя братьями по вере основал в Бристоле собственное дело по строительству мельниц. Женился он на дочери своего мастера и учителя и тот поддерживал его во всех делах и начинаниях, поэтому вскоре дело пришлось расширять. Вначале Абрахам направился в Нидерланды, чтобы изучить мельничное строительство в стране "классических" мельниц. Он обосновался в северных провинциях Нидерландов, где ему удалось тщательно изучить всю техническую сторону этого дела.

Высокий серьезный молодой человек всегда одетый в черное в широкополой квакерской шляпе производил приятное впечатление на людей, с которыми он общался во время своего путешествия. Многие из них остались его друзьями на всю жизнь. Так, во время одной из своих поездок он познакомился с богатым предпринимателем из Льежа, который пригласил его на свои металлургические заводы.

В княжестве Льеж в XVII веке возникло и бурно развивалось производство чугуна и стали. Успехи нидерландских металлургов были широко известны за пределами страны. Абрахам Дерби охотно принял любезное приглашение Микаэла Керка, так как его очень интересовало чугунное литье Льежа. Керк, как оказалось, был авторитетным членом Corporation du bon Metier des Febvres, то есть Общества льежских металлургов. Во всем княжестве никто не имел права заниматься ремеслом, связанным с металлургией железа, не будучи членом указанного Общества.

Микаэл Керк лично сопровождал Абрахама Дерби при поездке в Гриведж - в деревеньку близ Льежа, где располагался его чугунолитейный завод. В основном здесь отливали кухонную утварь. Все литые изделия, которые он здесь увидел: горшки, котлы, ящики, кухонные плиты и др., были превосходного качества. Впечатление было настолько сильным, что Абрахам не удержался от возгласа восхищения и тут же выразил пожелание, как можно скорее создать подобное производство в Англии. Керк на это ответил: "Вы мне кажетесь весьма энергичным человеком, но в нашем деле этого недостаточно. Необходимы подходящая железная руда, хороший древесный уголь и опытные литейщики. Вполне допускаю, что и руду, и уголь Вы найдете, но вот опытных рабочих вряд ли". Абрахам Дерби с этим согласился: "Может быть, здесь есть хорошие литейщики, которые согласятся поехать со мной? Они найдут не только хороший заработок, но и другие немалые преимущества".

Льежец ответил неопределенно. Он вспомнил, что несколько месяцев назад по требованию Общества архиепископ ужесточил закон против эмиграции льежских мастеров-литейщиков. Разговор они продолжали вечером в прекрасном, богато обставленном доме Керков.

Для Абрахама Дерби ужин у Керков был сущим наказанием, настолько все здесь казалось неумеренным. Даже еда, по его представлениям, была не едой, а обжорством и пьянством. Образ жизни хозяина дома и его семьи Абрахам посчитал недостаточно богоугодным. Он только удивлялся тому, почему у него не пропала симпатия к семейству Керков. Неужели он заражен греховностью этого дома? Абрахам Дерби решил помолиться за этих милых людей, чтобы бог не погасил в них "внутренний свет".

Погруженный в свои мысли, он на мгновение отрешился от. окружающего. Голос Керка заставил его вздрогнуть: "Вы спросили меня сегодня, смогу ли я помочь Вам в отношении литейщиков. Я обдумал это и завтра же поговорю с председателем нашего Общества. Уверен, что мы поможем Вам".

Абрахам Дерби поблагодарил хозяина дома. Он понимал, что его Просьба для Керка весьма неожиданна, и требуется время на размышление. Поэтому тем радостнее было для него согласие Керка.

Керк рассказал гостю, какие трудности приходится преодолевать при производстве железа в княжестве Льежа. И здесь нарастал дефицит древесного угля. В 1625 году император Фердинанд II выдал богемскому дворянину, некоему Октавиусу де Страда, привилегию на способ выплавки железа в доменной печи при помощи каменного угля. В этой привилегии, кроме прочего, было сказано следующее:

"... Это изобретение полезно для нашей льежской страны прежде всего потому, что в избытке имеется каменный уголь и большое число рудников, которые в большей своей части нельзя эксплуатировать из-за нехватки дерева. Исполненный желанием обратить на пользу нашей страны такое выгодное изобретение, он просил нас почтительно выдать ему привилегию, дабы никто не мог воспользоваться и против его воли и без его согласия на протяжении 25 лет изобретенным им способом подготовки каменного угля с целью извлечения из этого предприятия прибыли".

Октавиус де Страда не получил прибыли из своей привилегии, а император Фердинанд II не получил своего тринадцатого пфеннига, который должны были отчислять в качестве платы за привилегию в казну "... для улучшения стола".

Абрахам Дерби поделился с Керком своими мыслями, Он рассказал о печальном положении английской металлургии железа, которая тоже уничтожила уже почти весь лес и о том, что до сих пор многочисленные попытки заменить древесный уголь каменным не увенчались сколько-нибудь значительным успехом. Он сказал также, что рассчитывает после своего возвращения заняться этой проблемой, ибо убежден, что главная трудность кроется в удалении из угля серы, а удалять ее нужно до того, как руда встретится с углем в доменной печи.

Через несколько дней Абрахам Дерби уехал домой. Его сопровождали два молодых человека - братья Ян и Роберт Рейнольдсы. Несмотря на молодость, они были толковыми и достаточно опытными литейщиками. По приезде в Бристоль они начали строительство чугунолитейного завода, в котором должны были быть доменный и литейный цехи. Абрахам Дерби наведывался сюда ежедневно.

Среди рабочих, занятых на строительстве, был некий Джон Томас, занимавшийся ранее выпасом овец. Он привлек внимание Дерби своей расторопностью, открытым взглядом и очевидной честностью. После нескольких бесед с ним Дерби в полной мере оценил также его ум и сметливость. По окончании строительства он назначил Джона Томаса своим доверенным лицом и поручил ему управление производством. Для литья горшков и котлов Ян и Роберт Рейнольдсы применяли глиняные формы, изготовление которых было очень трудоемким. Томаса это не устраивало, и он принялся искать другой путь. Решение оказалось довольно простым. Он предложил Абрахаму Дерби изготавливать эти формы из песка по моделям. Во-первых, это быстрее и, во-вторых, намного дешевле.

Дерби сразу оценил преимущество предложения Томаса. Они проанализировали различные варианты и после основательной подготовки начали тайные эксперименты, которые принесли успех. В итоге Абрахам Дерби подал заявку на патент, который и был ему выдан в апреле 1707 года. В нем говорилось: "Учитывая, что наш верный и любимый Абрахам Дерби, житель нашего города Бристоля, кузнец, на основе своих научных занятий, усердия и опытов изобрел и освоил способ отливки горшков и других выпуклых изделий в песчаные формы без применения глины, благодаря чему горшки и другие изделия получаются лучше по качеству и внешнему виду, легче по весу и дешевле, чем при изготовлении обычным способом, мы предоставляем названному Абрахаму Дерби все права и единоличную привилегию на изготовление таких горшков и других подобных изделий, а также продажу их в течение 14 лет, начиная с этого дня".

Разногласия между Абрахамом Дерби и его компаньонами возникли по вопросу расширения литейного дела. Они и слышать не хотели об этом, а между тем такое расширение было совершенно необходимо для эффективного использования патента, ибо его действие ограничивалось всего 14 годами. Поскольку компаньоны договориться не смогли, им пришлось расстаться. Такое решение удовлетворило обе стороны. После того как это произошло, Дерби и Томас обсудили возможности дальнейшей работы, Абрахам Дерби обратился к Томасу:

Ты согласен вместе со мной покинуть Бристоль? Мы могли бы купить в Коулброкдейле в Шропшире старый заброшенный завод. Он благоприятно расположен, в избытке имеются топливо, руда и известняк, есть и вода.

С удовольствием поеду. Вы мне друг, и пример для меня. Если Вы покинете Бристоль, мне здесь тоже делать нечего.

Это был значительный момент в истории английской черной металлургии, но участники разговора этого не могли знать. Они знали только, что этот ничем не примечательный вечер, прошедший в дружеской деловой беседе, был последним в Бристоле.

Коулброкдейл с этого времени стал основным центром английской черной металлургии и оставался им более столетия. Большинство крупных открытий и изобретений этого периода были сделаны именно в Коулброкдейле. Прогресс в металлургии железа исходил отсюда, и лишь с началом производства литой стали во второй половине XIX столетия звезда Коулброкдейла стал меркнуть.

Судьба фамилий Дерби и Томас на протяжении нескольких. поколений была связана с этим городом, где еще при правлении королевы Елизаветы I был построен первый металлургический завод. В период революционной борьбы войска парламента разрушили все заводские постройки, владельцами которых были сторонники королевского дома.

Позднее этот завод принадлежал некоему мистеру Фоксу, который занимался отливкой пушечных ядер и изготовлением ручных гранат, пока однажды его доменная печь не взорвалась. Как это произошло, никто не знает. Во всяком случае мистер Фокс остался невредимым и через некоторое время появился в России. Здесь, на службе у Петра I, он тоже занимался отливкой пушечных ядер, а завод в Коулброкдейле вместе с его разрушенной доменной печью передал в аренду Абрахаму Дерби. Доменную печь восстановили и, кроме того, построили чугунолитейный цех. Очень быстро литые изделия из Коулброкдейла завоевали рынок, и спрос на них непрерывно возрастал. Постепенно увеличивался и дефицит древесного угля, и будущее завода по этой причине было весьма неопределенным.

Абрахам Дерби часто вспоминал свой разговор с Микаэлом Керком. Он был убежден, что прямое использование каменного угля в доменной печи не имеет смысла и необходима его предварительная обработка.

Вблизи завода Абрахам Дерби обнаружил выходящий на поверхность пласт каменного угля, который можно было добывать без особых затрат. С этим углем он и начал свои эксперименты. Каменный уголь нагревали без доступа воздуха в специальных емкостях или кучах (кострах), как и древесину при получении древесного угля. Однако успех долго не приходил.

И все же однажды Дерби и Томасу удалось получить нечто похожее на кокс, который они смешали с древесным углем и загрузили в доменную печь вместе с железной рудой. Процесс коксования каменного угля постигался постепенно. Детали и подробности его отрабатывали в повторных опытах, которые по тщательности были настоящими исследованиями. Вскоре "производство" возросло настолько, что появилась возможность увеличивать его долю в доменной шихте. И вот в один из ясных предвесенних дней Дерби и Томас с нетерпением ожидали выпуска металла. Уже в течение нескольких месяцев они добавляли в шихту очень немного торфа и древесного угля. Основным топливом был каменноугольный кокс.

Джон Томас перелистывал страницы журнала, в котором со скрупулезной точностью была описана каждая подача руды, топлива, извести. Указывая на записи 1716 и 1717 годов, он сказал:

В последнее время при подаче двух корзин древесного угля и одной корзины торфа на каждые пять корзин каменноугольного кокса печь идет прекрасно. Можно считать, что все наши трудности позади.

Да, главные трудности действительно позади, но еще предстоит много работы, чтобы полностью отказаться от древесного угля.

Процесс коксования каменного угля

В это время к ним подошли жена и шестилетний сын Дерби, тоже Абрахам. Он погладил мальчика по голове и сказал: "То, что не удалось мне, сделаешь ты, Абрахам". Это звучало довольно странно в устах деятельного и энергичного человека, которому едва исполнилось сорок. Почему он сам не надеется довести это дело до конца? Не предчувствие ли это близкой смерти? Джон Томас и женщина вопросительно посмотрели на Абрахама старшего. Смешавшись, он бросил: "Пойдемте помолимся". Это были его последние слова. Не дойдя до дверей своего дома, Абрахам Дерби остановился, словно натолкнувшись на невидимую стену, и упал. Это был разрыв сердца.

За гробом шло много людей. Квакеры потеряли в его лице одного из самых убежденных своих единомышленников. Дерби считал, что в человеческом обществе все от бога: и богатство, и бедность. Социальной несправедливости в его представлении не существовало, он не подозревал, что такая позиция лишь способствует ее укреплению.

Прошло 13 лет, прежде чем Абрахам II Дерби принял на себя управление заводом. Всеми делами ведал один из его дальних родственников, прежде всего заботившийся о собственной выгоде, а не о благополучии молодой вдовы и двух ее сыновей.

Чтобы окончательно не разориться, семья Дерби была вынуждена продать некоторую часть своего дела богатым гражданам города. Джон Томас, хотя и продолжал работать в Коулброкдейле, но влиянием на заводе не пользовался. После смерти своего старшего друга и благодетеля ему не оставалось ничего другого, как Заботиться о сохранении высокого качества литых изделий Коулброкдейла. Сильные разногласия возникли между Джоном Томасом и управляющим, когда тот начал ущемлять рабочих и попытался присвоить себе часть их заработка.

День, когда девятнадцатилетний Абрахам II пришел на завод и взял бразды правления в свои руки, оказался для Томаса одним из лучших в его жизни.

"Мы продолжим дело отца, - сказал ему Абрахам, - уверен, что сможем завершить то, что он начал. И ты, Томас, будешь мне помогать в этом, как помогал отцу".

Абрахам II крепко сжал руку Томаса, и тот с радостью согласился. Осуществилась его мечта - уйти с головой в интересную работу.

Юный Абрахам и Джон Томас снова соорудили костры и продолжили опыты по коксованию каменного угля. Когда был получен кокс удовлетворительного качества, приступили к опытным плавкам.

Абрахам II не покидал колошниковой площадки целую неделю, контролируя загрузку печи. Каждую корзину кокса, руды или извести он собственноручно высыпал в печь. Спал он урывками на походной раскладной кровати, сюда же к печи ему приносили еду. Он как бы слился со своей печью. Едва изменялся гул печи, как Абрахам II тут же просыпался, если спал в тот момент, и пытался понять, почему возникло то или иное отклонение от нормального хода.

К вечеру шестого дня из печи пошел чугун. Это был первый чугун, выплавленный без применения древесного угля - на одном каменноугольном коксе. Почерневший, похудевший, с усталым лицом и покрасневшими от бессонных ночей глазами, Абрахам II Дерби стоял здесь же и наблюдал, как чугун стекает в изложницы. Сказалась напряженная работа последних недель. Он не выглядел победителем, хотя был именно им. Дерби и Томас обнялись, понимая значение момента. Внезапно раздался крик, который заставил всех вздрогнуть. Абрахам II Дерби лежал на полу. Попытки привести его в чувство оказались безуспешными. Джон Томас первым понял, что произошло: "Не трогайте его, он спит".

Абрахам II спал почти целые сутки, а проснувшись, с трудом понял, где он и что с ним. Он даже не мог сообразить, действительно они добились успеха или ему все это приснилось. Только когда Джон Томас сказал, что изделия из чугуна на каменноугольном коксе ни в чем не уступают изделиям из чугуна на древесном угле, он все вспомнил. Произошло это в 1735 году.

Абрахам II Дерби заключил выгодный контракт на отливку цилиндров для паровой машины Томаса Ньюкомена, квакера из Дартмута, который в 1710 году изобрел смешивающий конденсатор, то есть конденсацию методом впрыскивания жидкости. Уже в 1712 году первая из гигантских "огнедышащих машин" Ньюкомена была установлена для откачки воды из угольной шахты в Вульверхемтоне близ Дадли Кастла. Вплоть до изобретения и внедрения в промышленность паровой машины Джеймса Уатта спрос на атмосферные машины Ньюкомена непрерывно возрастал, а цилиндры к ним поставлял Абрахам II Дерби из своего литейного цеха в Коулбрукдейле,

3 1763 году он умер. Его старшему сыну Абрахаму III Дерби к этому времени исполнилось только тринадцать лет, и он еще не мог взять на себя дела своего отца. Казалось, история повторится. Снова, как и поколение назад, управление поручили родственнику - дяде Абрахама III. Но на этот раз семье Дерби повезло больше.

Ричард Рейнольде был честным и порядочным человеком. Ему были чужды махинации в стиле своего предшественника, хотя свои интересы он строго соблюдал. Рейнольде позаботился о том, чтобы дать хорошее воспитание племяннику и во всем старался быть для него старшим товарищем и другом. По окончании Семилетней войны, в которой прямо или косвенно участвовали все главные европейские государства, в черной металлургии начался спад. Количество заказов на литье из Коулброкдейла стало уменьшаться и к 1766 году достигло минимума. К этому времени литьем хозяйственной утвари в Коулброкдейле занималась не только семья Дерби. Возникли и другие литейные заводы. В результате конкуренция резко возросла. Именно в такой ситуации управление делами перешло к Ричарду Рейнольдсу.

Для транспортировки кокса, флюсующих добавок и руды на территории, прилегавшей к заводу, были проложены дощатые мостовые. Их легко было переносить, а это было необходимо довольно часто по мере смены мест добычи руды, каменного угля, а также площадки для коксования угля. Ричард решил упростить транспортировку, уложив на. бревна вместо досок чугунные рельсы, отлитые здесь же на заводе. Эффект оказался намного больше, чем предполагалось. Почти ежедневно Рейнольде принимал посетителей - владельцев шахт и- заводов, которые хотели увидеть эту "железную дорогу". Всех их Ричард Рейнольде лично сопровождал при осмотре. Энергично жестикулируя, он объяснял заинтересованным слушателям суть новшества. Впрочем, преимущества чугунных рельсов были настолько очевидны, что особых объяснений и не требовалось.

Практически все посетители тут же заказывали рельсы для себя, и производство их превратилось в главную статью доходов. Спрос на "железную дорогу" непрерывно возрастал; и даже значительно позже, когда и другие владельцы литейных заводов начали отливать рельсы, коулбракдейлский завод не испытывал недостатка в заказах.

Дощатые мостовые

Наряду с чугуном хорошим спросом пользовались ковкое железо и сталь из Коулбрукдейла. Как мы уже знаем, ранее эти материалы выплавляли только с использованием древесного угля. Многие тщетно пытались изменить технологию и использовать каменный уголь. Однако долгое время попытки были безрезультатными: получался только нековкий и очень хрупкий чугун. Тем не менее для доменной печи эту проблему (применение каменного угля вместо древесного) решили, но полностью отказаться от древесного угля еще было нельзя: он необходим был для фришевания. Можно ли и здесь использовать каменный уголь? Возникла новая проблема. Разрешима ли она? На этот раз судьба улыбнулась человеку по имени Генри Корт.

В который раз, стоя у окна, он перечитывал письмо Королевского ведомства, которого ждал целый год. Постепенно до сознания доходило, что его хотят окончательно лишить плодов своего труда. Все его предложения, сводившиеся к тому, чтобы использовать лицензионные выгоды от изобретения в интересах королевской казны, были отклонены.

В письме говорилось: "Ваше изобретение кажется нам настолько полезным, что мы вынуждены его использовать для активизации британской черной металлургии".

Хотя смысл был завуалирован, но тем не менее достаточно понятен: Королевское морское ведомство предлагало английским владельцам заводов черной металлургии использовать патенты Корта без какой-либо компенсации для него. Об этой пресловутой активизации говорили уже давно, но Генри Корт не предполагал, что это скажется на его финансовом положении.

Кто же был этот Генри Корт? Что он изобрел и каким образом дело дошло до разногласий с британской короной?

Генри Корт родился в 1740 году в Ланкастере. Его отец был, видимо, мелким строительным подрядчиком, хотя и сам работал каменщиком и строителем. Генри рано покинул родной город и перебрался в Лондон, где на Саррейстрит устроился судовым агентом. Дела шли отлично, вскоре он сколотил небольшое состояние. Женился Генри на красивой и богатой девушке, и все, казалось, должно было быть еще лучше. Но вышло иначе.

Будучи судовым агентом, Генри Корт снабжал Морское ведомство и товарами черной металлургии. Хорошие железо и сталь, как мы знаем, в то время поступали из Швеции и России. Английская прутковая сталь была настолько плохой, что ее исключили из государственных поставок. В этих условиях иностранные поставщики получали максимальную прибыль, продавая товар по сверхвысоким ценам. Они считали, что им нечего опасаться конкуренции со стороны английских металлургов, поэтому чувствовали себя вполне уверенно. Однако Генри Корт думал иначе, вполне очевидно, что тому способствовали высокие доходы, получаемые иностранными поставщиками. И Корт решил организовать производство высококачественного ковкого железа, или низкоуглеродистой стали, в собственной стране.

Мысль об этом не давала ему покоя. Кончилось тем, что Корт начал посещать различные английские заводы черной металлургии, чтобы ознакомиться с производством. Часами он простаивал перед фришевальными кричными горнами, наблюдая, как плавится чугун, стекая по каплям вниз на под печи. В процессе стекания вдуваемый воздух окислял примеси в металле, фришевал ("оздоровлял") хрупкий нековкий чугун, в результате чего получалось насыщенное шлаком ковкое железо, то есть крица. Часть этого шлака "выгоняли" молотами. Работа была тяжелой и очень трудоемкой.

Процесс фришевания требовал много времени, большого опыта и умения. Кроме того, необходим был древесный уголь, а его становилось все меньше; соответственно повышались и цены на этот уголь. Уже два столетия назад королева Елизавета вынуждена была издать законы, ограничивавшие рубку леса на углежжение, так как потребность в нем была слишком высока: кроме металлургии, усиленно развивалось кораблестроение. Однако несмотря на законодательные ограничения Англия практически лишилась леса, причем в основном лес пошел на нужды металлургии.

Таким образом, перед Генри Кортом стояла двойная задача. Во-первых, улучшить качество английской прутковой стали, чтобы она не уступала иностранной, и, во- вторых, разработать способ фришевания чугуна с использованием каменного угля.

Первые опыты Генри Корт проводил тайно. Никто не знал о них, а сам Генри Корт об этом умалчивал, не отвечая даже на прямые вопросы. Однако можно с уверенностью утверждать, что результаты первых же опытов были положительными, так как уже в 1775 году Генри навсегда оставил доходное дело судового агента. Вместе с семьей он уехал из Лондона и поселился в Портсмуте. В северо-западной части порта Генри построил собственный металлургический завод с кузнечным и прокатным цехами. Здесь он и решил двойную задачу. Пудлингование по методу Генри Корта почти на целое столетие стало важнейшим способом получения ковкого железа.

Морское ведомство в 1787 году объявило, что качество сварочного железа, полученного новым методом, выше, чем самого лучшего шведского. Королевская контрольная комиссия Морского ведомства Англии рекомендовала применять железо Генри Корта вместо шведского для якорей и "всех железных изделий", используемых в морском деле. Это был громадный успех. Начали расти заказы, и чтобы их удовлетворить, необходимо было увеличить производственные мощности.

Генри Корт израсходовал на свои опыты большую по тем временам сумму - около 20 тысяч фунтов стерлингов. Это практически были все его наличные деньги. Необходимо было найти человека, который бы мог дать ссуду.

Казначей Абрахам Джелликой, человек очень состоятельный, объявил о своей заинтересованности в этом деле, Генри Корт поехал к нему.

Когда в сопровождении секретаря он вошел в рабочий кабинет Джелликоя, тот поднялся навстречу. Это была старая лиса, и, глядя со стороны, можно было подумать, что Корт не пришел просить денег, а принес их. Предложение выпить портвейн и воспользоваться нюхательным табаком дополняло это впечатление. Только после этого Абрахам Джелликой перешел к деловой части встречи. Размеренным и сухим голосом, попивая портвейн, он заметил, что пришлось сильно потрудиться, убеждая комиссию в преимуществе железа Корта и в необходимости поддержать его.

Генри Корт вежливо поблагодарил Джелликоя и позволил себе заметить, что рекомендации комиссии основаны на результатах сравнения его железа со шведским. Морщинистое старческое лицо Абрахама Джелликоя исказила улыбка:

- В настоящее время уже есть крупные заказы, которые обеспечат безусловную и значительную прибыль. И если Вы хотите их выполнить, то придется расширить завод в Портсмуте, в противном случае заказ будет отдан другим. Покажите мне планы, предполагаемые затраты, да и вообще все расчеты. Я должен ознакомиться.

Генри Корт понимал, что иного выхода нет, и разложил на столе бумаги. Оба встали. Технические подробности мало интересовали Абрахама Джелликоя, но он умело скрывал это. Лишь когда дело дошло до затрат и производительности, он стал весь внимание.

После этого он попросил еще раз подробно рассказать о взаимоотношениях с заказчиками, что, впрочем, он прекрасно и сам знал, поскольку единственным заказчиком было Морское ведомство, а он был его казначеем. Абрахам Джелликой начал что-то прикидывать и подсчитывать.

"Вам потребуется минимум двадцать пять тысяч фунтов", - сказал он. - "Я дам Вам двадцать семь тысяч на следующих условиях. Во-первых, мой сын Сэмюель становится Вашим компаньоном, во-вторых, он получает половину всех прибылей, в-третьих, Ваши патенты переписываются на мое имя".

Генри Корту пришлось проглотить эту горькую пилюлю. Он был бессилен что-либо изменить, так как время шло, а денег у него не было. Старый Джелликой обещал использовать свое влияние, чтобы рекомендацию "применять только пудлинговое железо" превратить в распоряжение. Действительно, 16 апреля 1789 года было опубликовано распоряжение Морского ведомства, в котором говорилось, что в британском кораблестроении будет применяться лишь железо, изготовленное по способу

Корта и Джелликоя. Хотя Генри Корт и потерял определенную самостоятельность в действиях, казалось, его будущее обеспечено. Когда он покидал Абрахама Джелликоя, его обуревало двойственное чувство, однако в глубине души он был доволен и решил дома устроить небольшой праздник для друзей. Вечер получился веселым и праздничным, если не считать некоторых неприятных моментов.

Все поздравляли Корта, и лишь Френк Аллан, капитан Королевского флота и его старый друг, сказал, что ему не по душе это новое дело Корта, а Абрахама Джелликоя назвал лицемером и обманщиком. Произошла небольшая размолвка между друзьями, но Френк Аллан извинился, высказав сожаление.

Удар судьбы был, как гром среди ясного неба. В августе 1789 года Абрахам Джелликой умер и тогда обнаружились значительные хищения государственных денег, Как следовало из документов, двадцать семь тысяч фунтов, выданные Генри Корту, тоже были взяты из государственной казны. Насколько же прав оказался Френк Аллан!

Государство наложило арест на все состояние фирмы "Корт и Джелликой". Конфискации подлежали также записанные на Джелликоя патенты. Их стоимость была определена в 100 фунтов. В этом был вполне определенный смысл. Генри Корт в один момент превратился в нищего, но это было только началом долгого тернистого пути. Его ожидали намного худшие времена.

Способ получения пудлингового железа очень скоро начали применять во всей Англии. В мае 1790 года Генри Корт написал в Королевскую комиссию Морского ведомства письмо, в котором предлагал взимать лицензионные налоги с владельцев заводов, производящих пудлинговое железо, и таким образом вернуть в казну растраченные деньги. Ему даже не ответили. Через год он повторил свои предложения и приложил к ним расчет, из которого следовало, что выплавка пудлингового железа в Англии достигла 50 тысяч тонн в год и что не составит труда возместить ущерб, причиненный казне. Последовал отказ и это было все, чего достиг Генри Корт.

Положение было хуже, чем предсказывал Джеймс Уатт. Он сразу оценил огромное значение способа Корта и в 1784 году писал в письме на имя доктора Блейка, что Генри Корта засмеют "... ибо он некомпетентен в- обычных операциях, связанных с производством и сбытом железа, что не помешает им самым низким образом обмануть его и использовать сам метод или часть метода без какой-либо для него компенсации".

Английская корона, а также промышленники черной металлургии и высокопоставленные служащие Морского ведомства обогатились за счет Генри Корта. Злоупотребления Абрахама Джелликоя оказались удобной ширмой для морального оправдания их действий. Что это было именно так, отчетливо видно из отношения государственных властей к Сэмюелю Джелликою, номинальному компаньону Генри Корта. Ему вернули конфискованный завод и он стал его единоличным владельцем.

Это был конец Генри Корта. Он рассылал письма с просьбами о помощи и поддержке. Наконец, в 1794 году он добился годовой ренты в 160 фунтов, и это в то время, когда его личный вклад в металлургию стал известен уже во всем мире и никто уже не оспаривал его причастности к тому прогрессу, который произошел в производстве стали.

Лорд Шеффилд ознакомился со способом Корта еще в 1784 году. Он считал, что наряду с паровой машиной Боултона и Уатта, а также изобретением лордом Дандональдсоном способа коксования каменного угля пудлинговый процесс относится к тем новшествам, которые принесут Англии больше пользы, чем потерянные в 1786 году тринадцать североамериканских колоний. Это предсказание сбылось за очень короткое время.

В церкви Хемстеда (Лондон), возле которой в 1800 году был похоронен Генри Корт, висит плита, напоминающая о человеке, которому буржуазное общество очень многим обязано и которого оно бесстыдно обобрало, лишив плодов своей работы.

Больше чем целую человеческую жизнь пудлингование оставалось основным процессом фришевания чугуна. Еще в течение нескольких десятилетий этот процесс применяли наряду с новыми способами фришевания чугуна по Бессемеру и Томасу. Пудлингование - один из самых тяжелых в физическом отношении способов получения стали из чугуна. Пудлинговщики работали в адских условиях, перемешивая длинной железной шуровкой раскаленный расплав. Количество шлака в печи непрерывно увеличивалось, и он, вспениваясь, поднимался все выше и выше. С этой "дьявольской похлебкой" из металла и шлака справиться было трудно. Постепенно интенсивность образования оксида углерода снижалась, и жидкая ванна начинала успокаиваться. Но работа пудлинговщиков и после этого не облегчалась, так как расплав становился более вязким. На конечной стадии процесса пудлинговщики длинными ломами взламывали и разрывали на куски тяжелую тестообразную массу. Полученные куски вращали в раскаленной печи, пока они снова не сваривались. Процесс повторяли несколько раз. В последний раз пудлинговщики разделяли всю массу на четыре - шесть криц. Затем плавку начинали сначала. За 12-часовую смену два пудлинговщика в одной печи проводили до девяти плавок.

В Дрезденской галерее есть картина, созданная бельгийским скульптором и художником К. Менье. Пудлинговщик изображен в момент окончания плавки. Его усталое лицо, фигура говорят о неимоверной тяжести исполненного труда. В то же время во всем его облике видны сила и уверенность. Эту картину К. Менье создал после своей поездки в Шарлеруа - промышленную область Бельгии, где была хорошо развита промышленность¹.

¹ (Пудлингование получило свое название от английского слова "puddle", что означает "перемешивать". Впервые отражательную печь, отапливаемую каменным углем, использовали в 1766 году братья Т. и Д. Кранедж. В 1784 году способ был кардинально усовершенствован Г. Кортом. Прим. пер.)

К началу XIX столетия Англия превратилась в ведущую промышленную державу мира. Производство машин при помощи машин и связанное с этим все большее разделение труда привели к специализации в машиностроении (вначале английском) и точности, нигде ранее не достигнутой и даже не виданной. Авторитет английской инженерной мысли стоял на прочном фундаменте, и он не поколебался даже тогда, когда другие промышленные страны догнали и даже перегнали в своем развитии 'мастерскую мира'. Дольше всего 'Англия сохраняла ведущую роль в черной металлургии. Все основные современные процессы производства чугуна и стали исходят из Англии. Вплоть до появления способа Бессемера сталь получали из чугуна пудлингованием его в тесто- образном состоянии. Металлические материалы на основе железа, отличавшиеся хорошей ковкостью, но не поддававшиеся закалке из-за низкого содержания углерода, называли сварочным железом. Более твердые и закаливающиеся сорта такого железа называли сварочной сталью. При фришевании (окислении) чугуна продувкой воздухом по методам Бессемера и Томаса, а также в мартеновской печи сталь получали не в тестообразном, а в жидком состоянии, поэтому такой металл в отличие от сварочного раньше называли литым железом или литой сталью. Непрерывно возраставший спрос на стальные изделия можно было удовлетворить, только применяя этот новый высокопроизводительный способ. С 1800 до 1860 года ежегодная выплавка чугуна в Англии возросла со 100 тысяч до 2 миллионов тонн и даже более; а к 1870 году утроилась. В это время черная металлургия Англии давала больше чугуна и стали, чем весь остальной мир. Процесс превращения чугуна в сталь в бессемеровском или томасовском конверторе продолжался столько минут, сколько часов требовалось для этой цели при использовании кричных горнов и занимал лишь одну десятую долю времени, необходимого для пудлингования. В мартеновской печи процесс превращения чугуна в сталь легко поддается контролю и регулированию, поэтому появилась возможность перейти к получению качественной стали. Мартеновская печь, помимо прочего, является идеальным агрегатом для переработки стального лома