Как находят клады...

Крестьянин из деревни Турбино И. Якин, наверное, мало что понял из сбивчивой, восторженной речи двух приезжих ученых господ. Предметом импровизированной лекции по археологии служили три металлических изделия... Торг был недолгим. Якин сразу попросил три рубля. Даже этого у господ не оказалось. Один из них снял пиджак, умоляя оставить его в залог. Крестьянин согласился...

Так в руках археологов-краеведов из Перми С.И. Сергеева и И.Н. Глушкова оказались три бронзовых предмета: большой горбатый нож, топор и наконечник копья. Счастливцы так образовались, что даже забыли расспросить о том, где и когда крестьянин нашел эти сокровища. Это произошло летом 1891 года. Лишь спустя многие десятилетия, в специальных археологических экспедициях был найден весь клад древнейших металлических орудий, к которым принадлежали и находки крестьянина. Клад этот был запрятан неподалеку от деревни Турбино на Шустовой горе, возвышающейся у слияния двух крупнейших уральских рек - Камы и Чусовой.

...Штабс-капитан 37-го пехотного Екатеринбургского полка в июне 1912 года получил приказ на проведение саперных работ поблизости от станции Сейма Нижегородской губернии. Работа шла спорно, копать солдатам было легко- под ногами податливый мокрый песок. Вдруг под лопатой одного из солдат что-то резко звякнуло... С этого момента рота саперов по решению Нижегородской ученой комиссии на целый месяц превратилась в своеобразную археологическую экспедицию! Было найдено много медных и бронзовых топоров, ножей, копий, кремневых наконечников стрел. Все находки принял Нижегородский музей.

Плохо, конечно, что поиски вели не профессиональные археологи. В записях много важного было упущено, да и организация раскопок, мягко говоря, оставляла желать лучшего. И вот через два года многочисленную экспедицию, опять-таки из солдат, возглавил некий Трофимов. Всего за два дня он в общем-то... погубил уникальный памятник древности. Было обнаружено множество ценнейших предметов, но записей Трофимов практически не вел. А ведь это - одна из самых важных работ в археологической экспедиции.

В том же 1912 году в музей Одессы был доставлен клад древнейших металлических изделий, найденный неподалеку от деревни Бородино Аккерманского уезда. Этой блестящей находке повезло больше, чем сейменской, - она сразу попала к настоящему ученому-археологу Штерну.

Наконец, в 1965 году советский археолог В.И. Матющенко нашел еще один клад древнейших металлических изделий - топоры, ножи, наконечники копий - под Омском на одном из притоков Иртыша.

Эти четыре клада стали главным основанием для воссоздания истории древнейшей металлургии на территории России. Но ученым пришлось решать множество сложнейших задач. В котором из памятников металл более древний? Сообщались ли между собой торговыми или какими-то иными путями эти четыре поселения, которые на карте образуют цепь длиной в шесть тысяч километров? Где находились рудники древнейших металлургов? Не была ли медь привозной?...

Чтобы ответить на эти вопросы, часто приходилось ломать старые представления в археологии, ее традиционные способы расшифровки древних предметов.

Знаменитый шведский исследователь Оскар Монтелиус еще в начале XX века создал для изучения древних предметов так называемый типологический метод. Он считал, что форма и изящество отделки изделий меняются непрерывно - от самых примитивных ко все более сложным и совершенным. Поэтому археолог может по одному внешнему виду изделия с достаточной точностью определить, к какому времени оно принадлежит.

Но здесь советских исследователей металлических находок ждали сюрпризы. Когда стали сравнивать изделия из Сеймы и Турбина, оказалось, что топоры в Турбине были примитивнее сейменских, а с наконечниками копий все выходило наоборот. Прежний вывод о том, что Турбино примерно на столетие "старше" Сеймы, подвергся сомнению. Также невозможно было по форме предметов определить - привезены ли они издалека, либо сделаны своими металлургами. Древних рудников найдено довольно много, но определить, из какого месторождения происходит то или иное медное изделие, по его внешности принципиально невозможно. Были и многочисленные другие вопросы, на которые ничего определенного не могла "ответить" форма металлических изделий.

Как находят клады...

Пришлось археологам стать еще и физиками. Десятки металлических предметов из древнейших кладов были привезены в Ленинград - в Лабораторию спектрального анализа института археологии Академии наук СССР. Здесь провели тщательное исследование. С помощью тонкого сверла у каждого топора или ножа брали крошечную пробу. Затем в особой электропечи разогревали металлическую пробу до очень высокой температуры, когда металл переходит в плазменное состояние. Свечение разогретого металла отпечатывалось на чувствительной фотопластинке. Так получали спектр излучения металла. По характеру той или иной светящейся линии этого спектра с огромной точностью можно судить, какие примеси и в каком количестве присутствуют в металле. Если допустить, что примеси в металл перешли из самой руды, а не в результате искусственных добавок при выплавке, то можно определить, из какого именно рудника начался путь металла.

А если, все-таки, примеси - результат стремления самого металлурга улучшить металл? Тогда все усложнялось. На помощь археологам приходили химики, металлурги, физики, математики. Учитывалось, в каком количестве могут те или иные примеси "выгорать" во время плавки, как содержание тех или иных примесей влияет на другие; по результатам анализа многочисленных проб особыми математическими методами определяли причину данного содержания разных примесей в разных изделиях...

Тысячи медных и бронзовых находок были проанализированы тончайшими физическими и химическими методами. И в конце концов ученые сделали вывод: на территории СССР металлургия брала начало в трех обширных горно-металлургических областях: на Кавказе, Урале и в Карпатах, а в своем развитии она прошла в глубокой древности три основных этапа.

Первый этап древнейшей металлургии начинался на Юге - в Южной Туркмении, Закавказье, Молдавии и юго-западной Украине.

Где-то на рубеже V и IV тысячелетий до нашей эры племена, жившие в предгорьях Копетдага, уже употребляли медные ножи, топоры, булавки, украшения. Медных руд в этом районе Туркмении нет. Ученые полагают, что медь туда была завезена из Ирана. Но зато в обработке меди местные металлурги были отменными мастерами. Они умели отливать медные топоры в открытые литейные формы, знали секреты отжига, холодной ковки, то есть могли придавать металлу твердость и возвращать пластичность.

Как показали недавние археологические открытие примерно в то же время медь знали и на территории Армении. Тамошние металлурги были весьма искусны в приготовлении так называемой мышьяковистой меди. Они добавляли в медь порой до двадцати процентов мышьяка, что резко улучшало ее механические и литейные свойства. Но этот район Закавказья возможно хранит еще немало тайн, которые откроются в новых археологических находках...

Молдавия и юго-запад Украины были третьим и позднейшим по времени очагом металлургии на первом этапе. Медь туда стала попадать из месторождений Западных Карпат. В самом конце IV тысячелетия до нашей эры жившие здесь трипольжие племена овладели металлургией и обработкой меди.

Начавшийся примерно в середине III тысячелетия второй, а за ним и третий этапы развития древнейшей металлургии на территории СССР характеризуются приобщением к металлу все большего числа племен. Металл проникает далеко на севере и восток. Это доказывают те клады, о которых мы рассказывали в начале главы. Возникает огромный металлургический регион, куда входят Урал, Алтай, территория нынешних среднеазиатских республик и Казахстана. Основой для этого, конечно, послужило богатство медных месторождений в этом районе. Обогащался опыт металлургов - они открывали и начинали использовать все новые добавки к меди, улучшающие ее свойства. Так появились медные сплавы - бронзы.

Нельзя не удивляться работе археологов - реставраторов давно минувших эпох. По невзрачным, безгласным для неспециалиста камням, черепкам, металлическим изделиям, о подлинной форме которых и не догадаешься, археологи восстанавливают древнейшую историю, которая не оставила никаких письменных свидетельств о навыках и умении мастеров. Историков металлургии ожидает еще много открытий. Далеко не все новейшие методы анализа ими использованы. Несомненно, будут и новые находки.

Теперь же мы перенесемся из доисторических времен в средние века и перелистаем некоторые страницы истории меди. Здесь мы можем опираться уже на письменные свидетельства.