Симпозиум, которого не было

Какой из металлов открыл эру металлургии на Земле? Где прародина металлургии? Как родилась сама мысль об использовании металла?

Чтобы ответить на эти вопросы, нам придется провести своеобразный симпозиум, на котором выступят ученые, поэты, философы. Почему мы решили привлечь к участию в нашем "симпозиуме" людей столь разных профессий? Придется начать с очень давних времен, когда наука, искусство, философия были еще неразделимы. Замечательный ученый и мыслитель Георг Агрикола (1494-1555 годы) писал, что если бы не было металлов, люди влачили бы самую омерзительную и жалкую жизнь среди диких зверей. Характерно также и высказывание выдающегося советского металлурга академика И.П. Бардина, который говорил, что фундамент современной культуры зиждется на нескольких миллиардах тонн металла, добытого трудом людей и воплощенного в станки, машины, сооружения.

Итак, представляем первого участника нашего воображаемого симпозиума - великого Гомера. Живший, как полагают, примерно в IX веке до нашей эры, он описал события четырех-пятивековой давности в бессмертных творениях: поэме войны - "Илиаде" и поэме мирной жизни - "Одиссее". Их страницы полны яркими, правдивыми описаниями ратных дел, быта минувших времен. Встречаются тут и сведения об использовании металла. Герои Троянской войны Ахиллес, Гектор, Патрокл, облачась в "меднокованые доспехи", бьются "длинноострой медью меча", хромой бог - кузнец Гефест - варит замечательный сплав и выковывает бронзовый щит Ахиллесу. В мирные дни медь обменивают на железо персонажи "Одиссеи". Нимфа Калипсо, собирая Одиссея в дорогу на родину, "выбрала прежде топор, по руке ему сделанный, крепкий, медный, с обеих сторон изощренный, насаженный плотно", которым "двадцать он бревен срубил, их очистил, их острою медью выскоблил гладко" и сделал плот для далекого морского путешествия. Но можно ли верить поэту?

Блестящим ответом на этот вопрос стали работы Генриха Шлимана. Он не был даже профессиональным археологом. Одержимым энтузиастом археологии он стал, прочитав "Илиаду" и "Одиссею" и уверовав в достоверность бытописаний великих поэм. Преданность идее, вера были вознаграждены поистине триумфально - Шлиман в прошлом веке нашел и раскопал Трою, считавшуюся до этих раскопок плодом поэтического вымысла.

Историки металлургии тоже верят примерам реальной действительности, описанным в гомеровских поэмах, которые со времен Шлимана стали называть "второй археологией". Например, советский историк Г.Е. Арошян, анализируя в гомеровских поэмах те стихи, где говорится о железе, насчитал сорок девять упоминаний этого металла.

Еще чаще встречается на страницах поэм медь. Ученые пришли к выводу, что Гомер, живя уже в веке железа, описывает события бронзового века. Однако к разочарованию историков поэт ни словом не обмолвился о зарождении металлургии, о ее первых шагах.

Спустя несколько веков после Гомера в Древней Греции появился другой великий поэт Гесиод. Сын морехода, сам много странствовавший по свету, он однажды услышал в народе сказание о "пяти поколениях" и оставил потомкам поэтическую запись этой замечательной легенды. Вот как сменялись в легенде поколения людей:

Создали прежде всего поколенье людей золотое 
Вечно живущие боги, владельцы жилищ олимпийских. 
После того поколенье другое, уж много похуже, 
Из серебра сотворили великие боги Олимпа. 
Было несхоже оно с золотым ни обличьем, ни мыслью. 
Третье родитель Кронид поколенье людей говорящих 
Медное создал, ни в чем с поколеньем не схожее прежним. 
С копьями. Были те люди могучи и страшны.

...Снова еще поколенье, четвертое, создал Кронид 
На многодатной земле, справедливее прежних и лучше, 
Славных героев божественный род. 
Называют их люди Полубогами...

Если бы мог я не жить с поколеньем пятого века! 
Раньше его умереть я хотел бы иль позже родиться. 
Землю теперь населяют железные люди...

Если отбросить очевидно фантастичные первое- золотое, второе - серебряное и, совсем уж загадочное, четвертое поколения, то в сказании можно увидеть вполне реальную историю - смены медной эпохи железной. Тем более известно, что Гесиод жил как раз в "железном" веке.

Еще через семь веков - в I веке до нашей эры - почти ту же легенду повторяет древнеримский поэт

Овидий в своей поэме "Метаморфозы"; правда, он говорит не о поколениях, а о веках, и первые два, так же как у Гесиода, - золотой и серебряный.

... Третьим же после тех двух 
Век медный явился на смену. 
Духом суровей он был, склонней к ужасающим броням. 
Но не преступный еще. Последний же был из железа.

И опять-таки, как отделить реальность от фантазий в этом сплаве истории и поэзии?

Но вот за дело берется современник и соотечественник Овидия - великий мыслитель Тит Лукреций Кар. Объяснения интересующей нас истории, которые он дал в своем замечательном поэтико-философском трактате "О природе вещей", ценны и по сей день. В его стихотворной строке ясно чувствуется голос философа, жаждующего все понять, объяснить.

Прежде служили оружием руки могучие, когти, 
Зубы, каменья, обломки ветвей от деревьев и пламя 
После того как последнее стало людям известно. 
После того была найдена медь и порода железа.

Начали мало-помалу мечи из железа коваться, 
Вид же оружья из меди в людях возбуждать стал презренье. 
В это же время и землю возделывать стали железом, 
И при войне с неизвестным исходом равнять свои силы.

Много столетий после Лукреция не отмечали ученые особых вех в представлениях о древнейшей металлургии. Поэтому перенесемся сразу в 1836 год, в Копенгаген.

Датчанин Христиан Томсен, купец, оставивший дела, служит здесь хранителем местного музея. И вот однажды, обдумывая, как получше составить путеводитель по музею, он решает, что все экспонаты разложены у него совершенно неправильно. Экспозиция богатая, разнообразная, но нет в ней подобающей научной строгости, солидности - каменные орудия разложены вперемешку с бронзовыми и железными, древнейшие украшения соседствуют с изящными безделушками, модными всего каких-нибудь пару веков назад.

Симпозеум, которого не было

Тогда-то пришла Томсену на ум замечательная мысль - из тех, что делают людей знаменитыми; из тех, что возникают как бы вдруг, но зарождаются исподволь, годами труда, чтения, постепенного накопления знаний, в долгих и мучительных раздумьях... В своем хозяйстве Томсен решительно все поменял местами, выстроил экспозицию заново. Потом взял перо, бумагу и принялся за новый путеводитель. И получилось так, что сел к столу скромный хранитель музея, а встал из-за него уже знаменитый автор схемы классической триады веков: каменный - бронзовый - железный. Именно в таком порядке смены исторических эпох передал экспозицию Христиан Томсен. Отсюда по аналогии пошла череда других названий - век пара, век электричества... Но хотя нашему XX столетию уже дано больше десятка разных названий - век атомный, космический, электронный, век синтетических материалов и так далее, с точки зрения историков мы живем в продолжение все того же железного века.

Спорили с "триадой" Томсена чуть не полвека. Противники датчанина так и не сумели высказать серьезных возражений против нее. Только одного ученого мы не можем не пригласить на наш заочный симпозиум. Это француз Марселей Бертло, внесший существенную поправку к триаде веков.

Всемирно знаменитого химика в 1869 году пригласили почетным гостем в Египет на историческое открытие Суэцкого канала. Бертло с радостью согласился. Отдав дань вежливости эпохальному событию, он и здесь не забыл своей любимой науки, углубился в химический анализ древнейших египетских бронз. Бертло и прежде подозревал, что самая древняя бронза - это вовсе не бронза, а чистейшая... медь. "Египетские" исследования в этом его окончательно убедили.

Прав ли был великий химик? Парадоксально, даже ошибочно, но... прав! Случается и такое в науке. Мы еще вернемся к "ошибочной правоте" Бертло в другой главе книги. Теперь же мы примем на веру его поправку, что бронзовому веку предшествовал медный.

Тут бы можно и подвести итоги симпозиума по истории древнейшей металлургии, если бы...